Ещё к вопросу о факте и вымысле в исторической литературе. Здесь лучше Тынянова не скажешь - начинай, где кончается документ. Но основой должен стать документ. Не только фундаментом, а ещё и главой угла. Какой камень становится главой угла?
Простой пример.
В 1347 году ханша Тайдула выдала митрополиту Иоанну проезжую грамоту. Обычное дело. Документ давно известен, издан, исследован. Известна даже точная дата и место его написания: 25 сентября у Желтой Трости.
Одна незадача. Никакого митрополита Иоанна историки церкви не знают.
А так как учёные мужи не могут чего-то не знать, то они решили, что это был не митрополит, а епископ. Скорее всего сарайский.
То ли церковные писцы не отличали митрополита от епископа, то ли сама Тайдула.
Спорить с учёными мужами мы с вами, конечно, не будем. Давайте просто посмотрим, а что происходило осенью 1347 года? Хотя бы в той же русской митрополии.
А была там крепкая размолвка между митрополитом Феогностом и великим князем Симеоном Гордым. Не забываем, что в реалиях XIVвека слово гордый было ругательным.
Князь развёлся со своей второй женой и собирался женится в третий раз, что церковными канонами не дозволялось. Феогност встал за каноны, князь положил на них с прибором, а по совместительству и на самого митрополита.
Подробности этого дела до нас не дошли, затерявшись в веках и церковных канцеляриях, которые тогда и были центрами летописания, но знаем, что практичный князь решил проблему способом, до того традиционным, что его впору считать каноническим. Он заслал щедрые пожертвования константинопольскому патриарху. Которому подчинялся русский митрополит.
Уподобиться русскому князю с неприличным прозвищем и положить на каноны царьградские иерархи, конечно не могли. Но и отказаться от денег тоже. Однако зря что ли их обучали в знаменитых богословских школах всяким риторикам и полемикам? Когда любой грамотный человек в те времена читал в писании про Соломонов суд?
Они вполне могли догадаться, что если нельзя поменять каноны, зато можно поменять митрополита, который слишком сильно за них уцепился. Тем более что повод найти было несложно.
Времена были смутные.
В Византии шла жесточайшая борьба за власть между Иоаннами Палеологом и Кантакузиным. В неё были втянуты все кто надо и кто не надо, а уж церковные иерархи в первую очередь.
А так как богомольцам царства не от мира сего бороться не на жизнь, а на смерть за власть и деньги вроде как не пристало, они боролись за высокие идеалы и святость. В данном случае это приняло вид дискуссии о природе Фаворского света.
Кто взыскует святости, высоких идеалов или на худой конец скреп (хотя, какие уж там могут быть скрепы с худым концом) легко может углубиться во все тонкости этих духовных изысканий самостоятельно. Я же скажу только, что Феогност в то время немного попутал берега. Он принял сторону тех, кто по состоянию на 1347 год проиграл.
В феврале патриарха Иоанна Калеку (это прозвище он получил не в результате дискуссии, а гораздо раньше), которому поддакивал Феогност, отправили замаливать грехи, а на его место неостылое воссел Исидор. Человек не чуждый творчеству, но сильно не любивший генуэзцев.
Мог в эту пору появиться новый русский митрополит? Запросто. Тем более, что он должен был, кроме патриаршей грамоты получить ещё и ханский ярлык. Поехал в Орду, получил ярлык. А в Орде как раз чума. Такая эпидемия, что хоронить некому.
Так что вполне мог до Руси доехать один ярлык.