Можно подумать, что эта проблема не возникает в протоисторической археологии.
Обилие древних свидетельств о современных миграциях нельзя игнорировать или игнорировать.
Записи связывают исторические события с племенными названиями и географическими данными.
Таким образом, они предлагают историческую систему координат для археологической интерпретации.
Поэтому неудивительно, что такая разнообразная информация оказывает большое влияние на археологические интерпретации.
Неудивительно, что под влиянием этих записей миграция становится очевидной моделью для интерпретации чужеродных объектов на археологических картах распределения.
Как представляется, толкование легче в сочетании с дополнительной информацией, содержащейся в древних текстах, что должно быть больше выгодой, чем бременем.
Более того, альтернативные толкования всегда сталкиваются с "диктатом" исторических свидетельств и, возможно, должны быть обоснованы более обоснованно, чем те толкования, которые близки к письменным источникам.
Связь между текстовыми доказательствами и записями археологических раскопок осуществляется по этническому признаку.
Археологические схемы распределения устанавливаются во взаимосвязи с регионализированными демонимами и должны допускать этническую интерпретацию археологических идентифицированных культурных особенностей.
Культуры прослеживаются в процессе их временного перемещения и могут быть идентифицированы по исторической интерпретации как мигрирующие джентльмены или народы.
Как бы проста эта процедура не казалась легкой, она также имеет столько же проблем.
Археологический анализ сосредоточен на так называемой модели культуры. Рольф Хахманн представил эту концепцию в 1950-х годах в качестве археологического доказательства миграции.
В своей аргументации он прямо не ссылался на отдельные культурные элементы, поскольку они слишком открыты для различных толкований. По его словам, сущность культуры не будет улавливаться суммой ее культурных элементов и не может быть представлена ограниченным количеством изолированных культурных особенностей.
Его мысль следовала функционалистической модели культуры, направленной на связь между культурными особенностями.
Однако тот факт, что конкретные элементы культуры, отобранные в его исследовании, отражают этот контекст, остается постулатом. Hachmann понимал культуру как социальный организм, уникальный и неповторимый исторический факт.
Культура в этом смысле теряет свою целостность, передавая только отдельные элементы.
Предположив свою историческую уникальность, можно установить прямые связи между одной и той же культурой в разных местах.
В немецкой археологии эта модель культуры, следуя примеру Hachmann, является точкой опоры этнической интерпретации.
В регионе, в котором исторически подтверждено существование определенного рода, культурные особенности определяются на основе археологических раскопок; в идеальном случае они должны ограничиваться этими родами и поэтому могут считаться присущими этой группе людей.
Элементы погребальных обрядов, костюмы и оружие идентифицируются как этнические маркеры и используются для идентификации миграций.
Выбор этих элементов имеет, с одной стороны, прагматические причины: поскольку места расселения соответствующих групп малоизвестны, а затем обычно уклоняются от этнического подхода, акцент обязательно делается на похоронной культуре и кладбище.
С другой стороны, костюмы и обычаи погребения считаются сильным выражением самосознания населения. Этот подход основан на классификационной концепции культуры, которая состоит из статического, изначального понятия этнической принадлежности.
Согласно этому пониманию этническая принадлежность определяется по рождению, что позволяет эмпирически различать этническую принадлежность.
Прежде всего, указанные культуры классифицируются археологами с научной точки зрения с целью систематического структурирования археологических записей. Однако здесь неясно, как эти классификации отражают контекст прежней жизни и историческую реальность.
Перенос археологических систем порядка в реальный контекст жизни на самом деле является результатом классификационной концепции культуры, но за пределами ее подразумеваемых предположений это не является достаточно обоснованным.
