То, что он не собирается быть на сцене незаметной подпоркой для тёти-балерины, он понял лет в 14-15. Николай не хотел сливаться с толпой, он готов был стоять хоть в задних рядах, но только чтобы всё внимание было на него. Амбиции, похоже, родились вместе с ним.
«Я буду самым главным», – так говорил грузинский мальчик Нико, имея в виду себя в Большом театре. И только этот театр и никакой другой в мечтах юного Цискаридзе ассоциировался с его успехом.
Сначала юному Коле Цискаридзе просто хотелось на сцену, там была сказка, которой не хватало в его детской жизни. А когда он попал на сцену, то понял, что «он лучше всех». Все восторгались им, его фигурой, выворотом ног, прыжками. Ему очень нравились все комплименты, ради них он и остался на сцене.
А вообще, он считает, что ему повезло, Жизнь вложила в его тело все необходимые данные для классического балета. По максимуму и все сразу. Повезло ещё и с тем, что с набором таких способностей он попал именно в балетную классику. В любых других танцах, где нужен другой мышечный аппарат, он бы успеха не добился.
Про маму Коли Цискаридзе надо говорить обязательно и отдельно. Благодаря этой стойкой женщине у него никогда не было «розовых очков». Мама Николая была реалисткой, говорила с сыном на любые темы и объясняла всё, как есть. Например, что дети берутся не из капусты и, что Дед Мороз, который принес подарки – это она, а не сказочный герой во плоти.
Она отличалась ещё одной особенностью – Николай НИКОГДА не видел её в халате, она всегда была «при параде» – прическа, макияж, платье. Даже, когда лежала в больнице. Такое воспитание существовало в её семье, и она осталась ему верной до конца. История с её посмертным маникюром достойна восхищения и наполнена трагедией.
Когда 20-летний Николай подписывал в морге документы, он удивился свежему маникюру на пальцах своей умершей мамы. Мамина подруга объяснила: «Просто позавчера твоя мама дала санитаркам денег, чтобы они пропустили маникюршу к ней в палату. Сказала, что на днях умрёт и ей надо сделать маникюр и педикюр, она не может не прибранная лежать в гробу»… А у самого Цискаридзе даже нет расчески, он всегда причесывает себя рукой.
Он – сложный персонаж, вокруг него всегда было много скандалов. Может потому, что непростой характер, может от того, что он никогда и ни под кого не прогибался. Может потому, что «серость» очень часто не любит талант. Не любит потому, что не может допрыгнуть до высокого уровня гения. А если сама не может, значит под свою планку пригибает талант. А ему, знаете ли, все равно, он себя уже вписал в историю российского балета.