Иван Степанович слыл страшным шутником. Конечно, это не было его профессией. Работал он кассиром в одной фирме по недвижимости, сидел в маленькой каморке, где из обстановки был стол, стул, сейф с деньгами, калькулятор, пара ручек и тетрадка.
Работы у Ивана Степановича было немного: деньги посчитать, в сейф спрятать, деньги выдать и в ведомость записать. Поэтому времени на юмор у него хватало.
Юмор Иван Степанович вычитывал в разных газетах, кроссвордах и специальных журнальчиках, которые так и назывались «Анекдоты»: по понедельникам, когда выходил новый номер, Иван Степанович бывал особенно остроумен.
Всем людям, которые приходили получить деньги, обязательно сначала рассказывал анекдот. А то, может, и два.
А если человек, по незнанию, отказывался анекдот слушать, а хотел сразу и быстро деньги получить, Иван Степанович говорил ему:
- Денег нет, ждите.
И захлопывал сейф.
И тогда человек сразу передумывал, слушал анекдот и в конце громко смеялся.
Ивана Степановича так и называли, «хохмач». На это он не обижался, а говорил:
- Ну да, я веселый.
Как-то однажды в воскресенье поругался он дома со своей женой, Валентиной Гавриловной. Она возьми, да и скажи:
- Никакой ты не хохмач, Ваня, а шут гороховый. Был бы ты серьезным человеком, тебя бы на работе уважали и, возможно, даже повысили. А ты так и загнешься кассиром.
Иван Степанович подумал, подумал и решил стать серьезным человеком. Перво-наперво, он вытащил из шкафа свой костюм, в котором когда-то гулял на своей свадьбе. В понедельник нарядился, завязал галстук и пришел на работу.
- Че это ты, Степаныч сегодня такой официальный? – спросил директор по персоналу, когда его встретил. - Не День рождения ли случайно у тебя? – заволновался он.
- Нет, - сказал Иван Степанович. – Просто я серьезный человек, а серьезные люди всегда ходят в костюмах.
- Аха-ха, - рассмеялся директор по персоналу.- Ну и хохмач же ты!
Хлопнул его по плечу и побежал дальше по своим делам.
- Это потому что у меня слишком веселое лицо, - решил Иван Степанович.
Он зашел в туалет и посмотрел на себя в зеркало. И правда, вид у него был слегка придурковатый. Из старомодного костюма торчала голова с рыжими поредевшими вихрами, длинным носом и оттопыренными ушами. Что еще было хуже, на худом конопатом лице сияла добродушная улыбка.
- Эдак не пойдет – решил Иван Степанович и нахмурил свои тонкие рыжие брови. - Надо перестать лыбиться.
Весь день он так и просидел в своей коморке – насупленный и в костюме.
Каждый, кто заглядывал к нему, почему-то осторожно интересовался, не умер ли кто у него?
- Нет, - отвечал Иван Степанович. – Просто я теперь серьезный.
- Аха-ха, - облегченно смеялся тогда человек. – Ну, ты, Степаныч и даешь! Серьезный человек, аха-ха, вот молодец, вот придумал! Ну, ты и хохмач!
- Идите, - говорил человек в своем отделе, - посмотрите на Степаныча.
Все по очереди шли, смотрели и все повторялось по кругу.
К концу дня Иван Степанович жутко устал. От людей, их вопросов, а самое главное – у него сильно с непривычки заболела межбровная мышца. А-ну, как, попробуй так хмуриться восемь часов подряд.
Тесный костюм жал в подмышках, от синтетики чесалась шея, но сильнее всего Иван Степанович страдал от скуки.
Читать анекдоты и журналы с кроссвордами он уже не мог, а что делать, как серьезному человеку, пока не знал.
Иван Степанович подумал, подумал, и плюнул.
- Ну, его, - решил он, - эту серьезность и карьеру. Останусь, пожалуй, как и раньше, юмористом.
А потом ему позвонила жена и сказала, что все она пошутила, и никакой он не шут гороховый.
Тогда Иван Степанович понял, что главный юморист у них в семье жена, и стал, как и прежде, жить: деньги выдавать, да анекдоты читать.