Злой морозный ветер ноябрьской Сибири растерзал холодом и лицо, и руки, и даже засаленная измазанная нечистотами фуфайка почти капитулировала перед натиском зимы.
Дима,склонив голову, бессмысленно смотрел на чёрную, смердящую субстанцию, которую ручной помпой откачивал Аркашка . Вот уж кто неунываемый оптимист,управляет дерьмоотсоской также уверенно, как совсем недавно отраслями экономики.
Не хотелось никуда смотреть, мыслей не было . Только обида,душевная боль, ещё письмо от мамы. Она рассказала,что после переселения по социальной норме она узнала,что лечиться будет в районной поликлинике и даже приходили какие-то люди, чтобы показать ей путь,а заодно она узнала как ездить на трамвае. Слёзы брызнули,а затем и потекли на ветру.
Сильный удар сапогом вернул его в реальность. "Какого черта! Тащи рукав,вторая локалка полная!"- заорал Ливерчук, упитанный красномордый дневальный седьмого отряда. Где лошадиная тварь? - окликнул он. "Здесь я, готов", из-за тележки с бочкой показалось изнуренное и грязное лицо Игорька . Дима усмехнулся,узнали бы сейчас его породистые собачки? Вряд-ли.
Раннее утро уступало время долгому изнурительному дню для бригады ассенизаторов одной из колоний, затерявшийся в бескрайних просторах Сибири.