Нас постоянно к чему то призывают. К патриотизму, к восстанию, к совести, к милосердию, состраданию, благотворительности. Вот о последней и пишу. Призывают СМИ и известные люди: "Отправьте СМС, переведите на счёт..." и так далее.
А я не такой! Вы можете меня за это ненавидеть или презирать - это ваше право! Но я другой! Попробую ответить почему с помощью классиков.
В романе "Эра милосердия" есть момент, когда у соседки Шарапова пропадают продуктовые карточки, Жеглов отдаёт ей свои и Шарапова. И после Шарапов рассуждает, что "я бы так не смог".
Я более солидарен с Шараповым в другом эпизоде. Точнее не с самим Владимиром, а с персонажем, которого он изображает на хате у "Чёрной кошки". В фильм этот диалог не вошёл, а в книге есть,
" - Черт с тобой, кулацкая морда!- сказал с каким-то облегчением горбун.Противный ты жмот, смотреть на твою жадность крестьянскую отвратно.
- Тебе на твоих харчах, может, и отвратно, а я тоже белый хлеб с мясом люблю... "
Да, именно так! Говорю безо всякой иронии и безо всякого сарказма, стараясь не переступить грань цинизма и кощунства, что я с уважением отношусь к деятельности Хабенского, Хаматовой иже с ними. Наверное, то, что они делают - это подвиг. Как и подвигом является пожертвование кровно заработанных чужим людям. Но я пока к такому подвигу не готов.
Большинство живущих на Земле очень метко охарактеризовал Волк Ларсен и "Морского волка" Джека Лондона.
"
– Во что же вы тогда верите? – в свою очередь, спросил я.
– Я верю, что жизнь – нелепая суета, – быстро ответил он. – Она похожа на закваску, которая бродит минуты, часы, годы или столетия, но рано или поздно перестает бродить. Большие пожирают малых, чтобы поддержать свое брожение. Сильные пожирают слабых, чтобы сохранить свою силу. Кому везет, тот ест больше и бродит дольше других, – вот и все! Вон поглядите – что вы скажете об этом?
Нетерпеливым жестом он показал на группу матросов, которые возились с тросами посреди палубы.
– Они копошатся, движутся, но ведь и медузы движутся. Движутся для того, чтобы есть, и едят для того, чтобы продолжать двигаться. Вот и вся штука! Они живут для своего брюха, а брюхо поддерживает в них жизнь. Это замкнутый круг; двигаясь по нему, никуда не придешь. Так с ними и происходит. Рано или поздно движение прекращается. Они больше не копошатся. Они мертвы.
– У них есть мечты, – прервал я, – сверкающие, лучезарные мечты о...
– О жратве, – решительно прервал он меня.
– Нет, и еще...
– И еще о жратве. О большой удаче – как бы побольше и послаще пожрать. – Голос его звучал резко. В нем не было и тени шутки. – Будьте уверены, они мечтают об удачных плаваниях, которые дадут им больше денег; о том, чтобы стать капитанами кораблей или найти клад, – короче говоря, о том, чтобы устроиться получше и иметь возможность высасывать соки из своих ближних, о том, чтобы самим всю ночь спать под крышей и хорошо питаться, а всю грязную работу переложить на других. И мы с вами такие же. Разницы нет никакой, если не считать того, что мы едим больше и лучше. Сейчас я пожираю их и вас тоже."
Я не хочу зарекаться! Жизнь - штука многогранная. И, возможно, что рано или поздно я изменю своё отношение в благотворительности. Но на сегодняшний день пока я не осуществил все свои "хотелки", я не отдам не копейки просто так!