Жизнь бывает жестокой. Татьяна поняла это в неполные двадцать шесть лет. В июне 2003 года врачи поставили ей диагноз: «Первичное идиоматическое бесплодие». Это страшный вердикт, приговор для женщины, мечтавшей иметь детей, но которая никогда не узнает, как бьется сердце малыша, связанного с ней нитью жизни. Носить под сердцем ребенка – дар Божий, который, увы, дан не каждому из нас.Татьяна не помнит как добиралась попуткой из райцентра. Улица, где она жила вот уже три года с мужем Сергеем, показалась ей бесконечно длинной. И в то же время она не заметила, как оказалась у калитки голубого палисадника. В голове «стучало»: «Как сказать мужу?». Ведь Сергей еще два года назад начал тревожиться, почему они не становятся родителями. У соседей Цыбизовых за три года сын и дочка на свет появились, а у них пустота в доме. Тишина, которая стала угнетать Сергея и Татьяну, которая стала причиной непонимания и размолвок между мужем и женой.
Татьяна медленно вошла в дом. Сердце продолжало ныть. Она подошла к кровати и упала на нее. Слезы ручьем полились из глаз. «Ну почему Бог так жестоко наказал меня? За что? Почему Всевышний дает детей матерям, которым они совсем не нужны?» Галина Турухина, что жила на соседней Коммунистической улице, два месяца назад двойню родила. Татьяна вспомнила, как непутевая мамаша в приличном подпитии накануне родов голосила на всю улицу: «Рожать буду столько, сколько Бог пошлет!» И посылы эти были чуть ли не ежегодными. В двадцать три года Галка была матерью пятерых детей. Вечно чумазых и вечно голодных, которых жалело и опекало все село.
В небольшой деревне беда ли, радость ли всегда общие. Только своей бедой Татьяна ни с кем не хотела делиться. Это ее очень личное дело. Ее и Сергея.
Муж вернулся домой к вечеру. По глазам жены понял, что сейчас она ему скажет. Он уже готовился к этому. Но надежда, очень крохотная, все-таки была у него.
- У нас не будет детей. Я не смогу родить тебе сына. Не будет у нас и дочки. И знаешь, наверное, и жизни у нас с тобой не будет. Не сомневайся, ты встретишь женщину, у вас родятся дети, и вы будете счастливы, а я…
Татьяна захлебнулась в рыданиях. И ничего не могло ее утешить, успокоить. Жизнь кончена! Зачем жить? И если кто-то в такой ситуации может смириться с мыслью, что в его доме никогда не будет звучать детский смех, то только не она! Будучи ребенком, Таня не признавала никаких других игр кроме «Дочки – матери». В ее детском мире – царстве игрушек – она была мамочкой кучи детей – кукол, мишек и заек. Она была заботливой, ласковой «мамой», и на вопрос взрослых: «Кем будешь, когда вырастешь?», всегда отвечала гордо и твердо: «Конечно, мамой!». Сколько же лет прошло с тех пор?!
Татьяна окончила школу, институт, устроилась на работу в детский сад, вышла замуж по большой и светлой любви. Она была счастлива, и жила в
ожидании чуда, в ожидании стать матерью. Может для кого-то рождение ребенка и обыденность, проявление инстинкта, природы человека. Но только не для Татьяны! Для нее дети – чудо из чудес, счастье, которое женщина начинает ждать с момента своего рождения!
За бессонную ночь в памяти Татьяны пронеслись все яркие моменты ее жизни. Она вновь разрыдалась, вспомнив их с Сергеем свадьбу. Во всех тостах за молодых звучали пожелания, чтобы дом их был полон детьми. Тамада не раз повторился: «Не меньше двух мальчиков, не меньше двух девочек!». Но… Позади были ежемесячные (причем на протяжении трех лет!) замирания и огорчения – опять нет, позади было короткое ощущение полета и счастья внутри, позади были горькие слезы о не родившемся человечке.
Впереди был еще один разговор с мужем. В предутренние часы Таня решила для себя: «Все равно буду матерью!». Не сказав мужу ни слова, она вновь уехала в районный поселок. Уверенными шагами зашла в кабинет специалистов органа опеки и попечительства. Ей нужно было узнать все о процедуре усыновления. Проконсультировавшись, Татьяна вернулась домой и стала ждать возвращения мужа с работы. Поездка в райцентр несколько успокоила ее, вселив веру, что у нее есть шанс изменить свою жизнь. Но захочет ли этих изменений Сергей? Татьяна твердо приняла решение, во что бы то ни стало усыновить или удочерить сироту. И сделает она это независимо от мнения и желания мужа. Если он не поймет ее, то она подаст на развод, но решения своего ни за что не изменит.
Сергей домой пришел хмурый. Он тоже не спал прошлую ночь и весь день думал о том, что сказала Татьяна, ему не верилось, что он никогда не возьмет на руки свою родную кровиночку – сына или дочку. Но он не хотел терять любимую женщину. Он – мужчина и должен быть сильным. Должен принять решение, которое спасет их семью, спасет родного человека от безумного поступка. А безумие Сергей отчетливо прочитал в глазах жены.
- Сереж, – начала Татьяна.
- Тань, подожди, - прервал ее Сергей, - все, что ты вчера мне сказала – это чушь. Это кричала твоя боль и ничего больше. Ну, живут же люди без детей, сколько в наше время бездетных семейных пар? Вон, посмотри, Алцибеевы Полина Петровна и Семен Данилович лет пятьдесят уже вместе и счастливы от того, что есть друг у друга. И нет у них детей, как у нас, и ничего страшного. И мы проживем. Ведь правда?
- Нет, Сергей, не проживем. - Татьяна смотрела на мужа пристально, пытаясь предугадать, что последует за ее словами, которые она сейчас ему скажет. В голове она не раз «прокручивала» варианты решения, принятого ею утром.
- Я очень люблю тебя, потому не хочу портить тебе жизнь. Сережа, подожди, не перебивай меня. Вокруг много здоровых женщин и любая из них с радостью станет матерью твоего ребенка. Если ты уйдешь от меня, я все пойму, обид никаких не будет. Только я хотела сказать, что решила взять малыша из Детского дома. Вместе с тобой, или сама, но я усыновлю ребенка.
- Таня, ты о чем?
- О том, Сереж, о том. Ты что газеты не читаешь, телевизор не смотришь?! Сколько несчастных детей, несчастных с того самого момента, как только они появились на свет, а их матери, если, конечно, можно назвать таких женщин матерями, отказались от них.
Документы, какие необходимы, я начинаю собирать прямо завтра же. Я все, Сергей, сказала.
Татьяна резко отвернулась к окну. Губы дрожали, а по щеке змейкой побежала слеза.
В безмолвии прошел вечер, а утром Сергей побросал в спортивную сумку вещи и уехал в соседнее село к своей матери. Татьяна, конечно, не исключала такой реакции мужа, но почему-то надеялась, что он останется с ней, поддержит ее. Увы, мужчины бывают слабы…
Опустошенность в душе от предательства мужа, не остановила Татьяну. Наоборот, с удвоенной энергией она шла к своей цели. Вновь поехала в райцентр, принялась собирать необходимые документы. Положение было критическим – вроде и замужем, не разведена, но и мужа нет. В инстанциях она умалчивала о конфликте с мужем, а его отсутствие в данный момент объясняла большой загруженностью на работе, заверяя при этом, что в следующий раз придет обязательно с Сергеем.
Была пятница и Татьяна решила ехать в областной центр, в Дом малютки. Она созвонилась со студенческой подругой Зоей, та обещала ей помочь, съездить в госучреждение, посмотреть детей.
Как только Татьяна переступила порог квартиры подруги, она услышала детский смех. Вот оно – счастье, ради которого стоит жить, ради которого стоит страдать, как сейчас страдала она.
- Татьяна, ты – ненормальная, - сразу начала Зойка, которая никогда не отличалась щепетильностью и была не особо избирательна в выражениях во время разговоров с приятельницами. – Ты – отчаянная, и я уважаю твой выбор! Молодец!
Подруга, щадя душу Тани, не стала говорить ей, что познав два раза радость материнства, планирует лет через пять вновь стать матерью. Об этом они договорились с мужем полгода назад, сразу же после рождения сына Егорки.
До Дома малютки надо было ехать троллейбусом, а потом еще минут пятнадцать идти пешком. Дорогой Зойка высказала опасения по поводу наследственности, но тут же заметила, что есть немало случаев, когда люди «заводят» своих кровных детей, а потом выясняются у них в роду наследственные заболевания, о которых они и не подозревали.
Вот оно трехэтажное здание из серого кирпича – Дом малютки № 32.
- Да, унылый вид, хотя не в цирк пришли, - Зойка была, как всегда, критична. – Ну что? Вперед, подруга!
Татьяна дрожащими руками потянула за ручку тяжелую входную дверь. Для нее все было как во сне, разговор с заведующей она помнит фрагментами. В памяти засели обрывки фраз Зойки: «…ребенок с тяжелыми
врожденными патологиями нам не нужен». Татьяна знала, что практически все дети, находящиеся в Домах малютки, страдают рахитом и задержкой развития. Но это не важно для нее. Самое трудное – выбор ребенка. Как из множества беззащитных малышей выбрать одного, «своего»?
«Господи, ты привел меня сюда, помоги же сделать все правильно, не дай ошибиться. Не за себя прошу, за маленькое существо, жизнь которого беру в руки свои». Татьяна была в смятении, в растерянности. На помощь пришла неугомонная Зойка, которая тянула ее в детскую спальню. Здесь находились дети в возрасте от рождения до года. Одинаковые кроватки, одинаковые пеленки, одинаковые распашонки и ползунки. И одинаково грустные, несчастные глаза детишек. Им отроду считанные месяцы, а они будто чувствуют, что их предал самый родной на земле человек – мать.
Татьяна медленно ходила между кроваток. Всех было жалко, всех хотелось взять на руки, прижать к груди и не отпускать больше никогда.
- Тань, Тань, скорей иди сюда, - Зойка стояла у одной кроватки и смотрела на девятимесячную девочку. – Тань, она ведь на тебя похожа – у нее такие же голубые глаза, как у тебя, и ямочка на левой щеке. Танька, она – твоя!
Татьяна дрожащими руками взяла кроху. Девочка потянулась к ней ручками и широко улыбнулась во все свои четыре зуба. И внутри Татьяны как будто что-то щелкнуло…
«Доченька моя, родная! Я нашла тебя, ты моя и ничья больше! Слезы хлынули из глаз Татьяны. В первый раз были слезы счастья. Вместе с ними из души Татьяны уходила боль, которая в последнее время не давала ей покоя ни днем, ни ночью. Женщина забыла даже о том, что три дня назад от нее ушел муж, предал ее. Но это уже не важно, это – прошлое. Самое главное сейчас, как можно скорее оформить все документы и забрать Женечку домой.
Получив заверения директора Дома малютки, что в ближайший месяц девочку никому не отдадут, Татьяна собралась домой. Впереди столько бумажной волокиты, процедура усыновления – довольно длительная и серьезная. Однако это ничуть не пугало Татьяну, она сделает все, чтобы скорее привезти «доченьку» домой. Так она стала называть малышку. Какое же все-таки доброе, красивое слово «до-чень-ка». Как оно греет душу…
Приближаясь к дому, Таня увидела свет в окнах. Сергей, никто другой. Сердце заколотилось, готовое выпрыгнуть. Она попыталась «отрезвить» себя: «Вещи, наверное, какие-нибудь пришел забрать, ведь ушел-то с одной сумкой».
Войдя в дом, Татьяна встретилась глазами с глазами Сергея. Они были потухшими, на осунувшемся лице трехдневная щетина. Несколько минут они смотрели друг на друга. Смотрели и молчали. А потом сделали шаги навстречу. Татьяна разрыдалась. Сергей утирал ее слезы, просил прощения и гладил ее темные волосы.
Всю ночь они проговорили, как будто не виделись сотню лет. Таня взахлеб рассказывала, как она нашла их «дочку», и какая чудесная их Женька…
Семь лет прошло с тех пор. В сентябре Женя Буланкина пошла в первый класс. За руки с папой и мамой. А Татьяна готовиться стать мамой. Во второй раз. Через два месяца ей рожать. Врачи иногда ошибаются, или судьба делает щедрые подарки тем, кто этого по-настоящему заслуживает.