Местами Пелевин стал пустоват. Особенно в первой вещице из цикла "Касаний".
Мистический каламбур без малейшей скрытой или явной подложки, литературное упражнение для журнала, публикующего начинающих авторов.
Была попытка обозначить некоторые мемы и типажи современной российской действительности, но она почти сразу выдохлась, перо свернуло в другую сторону, и того самого Пелевина пришлось ждать аж до середины второго рассказа.
Зато там, незатейливо прячась за спиной Голгофского, Пелевин уже дал жару.
Если какой-нибудь трудолюбивый и дотошный исследователь Пелевина взялся бы разжевать и объяснить каждый мем современной вульгарной действительности, который встречается у автора, получилась бы в некоторой степени альтернативная, но отражающая значимую часть современной российской, а в некоторой степени и всемирной истории СКРИЖАЛЬ.
Алепо, Крым и Брекзит - это, конечно, важно, но куда ценнее при этом зафиксировать не то, что происходит во внешнем мире, а что творится в головах всех вот этих людей, явной или неявной волей которых и творится история наших дней.
Те, кому расшифровки не нужны, кто в силу определенных обстоятельств имеет представление о насущном дискурсе, поймают минуты несравненного кайфа, когда из пары абзацев, погребенных в толщах мемуаров Голгофского, разархивируют огромный фак, показанный автором доброй части населения земного шара.
Конечно, это литературное хулиганство, упакованное в замысловатый конструкт, а не та литература, которая куда-то зовет или чему-то учит.
Пелевинские вещицы - это как масонский знак, служащий для выявления "своих" - людей, которых не затронули татуировки магов прошлого и настоящего. Некая специфическая элитарность, которая к тому же щекочет эго.
А может быть, миссия Пелевина как раз в том, чтобы эти татуировки, эти прошивки массового сознания, введенные в обыденную жизнь масонами с помощью окна Овертона, подсветить, высмеять и снова вывести из зоны "нормального"?