Геля заскочила в вагон метро буквально за секунду до того, как двери закрылись и электропоезд тронулся. Вагон был полупустой, что в середине рабочего дня бывает даже в метро.
Она присела на совсем пустую лавочку и прижала к себе пакет с долгожданной покупкой. Даже мысли не возникло достать книгу и начать читать её здесь, как какое-то «бульварное чтиво».
Это нужно было сделать дома, устроившись в уютном кресле, под мягким светом торшера, и, в полной тишине квартиры, перелистывать страницы, вдыхать их неповторимый запах новизны, и погружаться с головой в древние миры и события.
Геля не была историком, это не было её работой (или профессией), это было скорее увлечением, которое началось с исторических романов, а продолжилось уже в виде научной исторической литературы.
Раньше её любимый книжный магазинчик располагался буквально в двух шагах от дома, и она частенько туда заглядывала в поисках новинок, но принимая её последний заказ, девочка продавец-консультант, вздохнув сказала: «Получать уже в центральном будете, закрываемся, совсем народ читать перестал».
Геле тоже было досадно, что магазинчика под боком уже не будет, но за нужной книгой она готова была рвануть не только в центр Москвы, но и на любую её окраину.
Многие ровесники не понимали и не разделяли её «любви к бумажным носителям». Сейчас всё, что хочешь можно найти в интернете, но ей нравилось читать именно книги.
И вот теперь, сидя в вагоне и прижимая к груди пакет, как какую-то драгоценность, она потихоньку, незаметно, разглядывала попутчиков. Это тоже было её не увлечением, а развлечением. Каждый человек был, как книга, и Геле нравилось придумывать этим «Книгам» названия.
Этого молодого человека взгляд «выхватил» на платформе, ещё до того, как вагон остановился, и двери открылись.
«Мажор», сразу же прилепилось название. Как он, вообще, в метро попал? Костюм с иголочки, весь какой-то «спортивно - накачанный» и «успешный», такому в своём «Мерседесе» ездить, а не на метро.
В полупустой вагон они вошли вдвоём. Девчушка в наушниках и с телефоном в руке, сразу плюхнулась на сиденье слева у входа, а Мажор, на секунду остановившись посреди вагона, вдруг вслух заявил: «А не присесть ли мне вот здесь», и, сделав пару шагов, «приземлился» на лавочку рядом с Ангелиной.
Никто в вагоне даже головы не повернул на его «заявление», а язвительное Гелино: «Что других мест мало?», застряло где-то в пересохшем в одну минуту горле. На неё накатил натуральный ступор. Тело покрылось мурашками, а волосы по всему телу встали дыбом. Ей казалось, что если бы она сейчас была кошкой, то вскочила бы на лавку, выгнула спину и зашипела.
Тем не менее, Мажор не пытался ни заговорить, ни клеиться, от него исходили «флюиды доброжелательности», а Ангелина готова была вскочить и броситься в другой конец вагона, лишь бы подальше от этого странного человека. Готова, но не могла, ноги были ватными, даже голову не могла поднять и повернуть в сторону Мажора, чтоб рассмотреть этого самоуверенного, нет не так, очень странного пассажира.
Так и сидела, уставившись на его до блеска вычищенные ботинки. Скорее, они просто были абсолютно новые, без единой пылиночки, как будто до метро он вертолётом добирался. «Ну и летел бы дальше,- невольно подумалось Геле, - чего в метро попёрся? Нормальных людей смущать».
Её мучения продлились недолго, благо дело по центру Москвы перегоны короткие, и на следующей станции, буквально через пару минут (они Геле, вообще-то, показались вечностью), Мажор вышел.
Ступор кончился. Геля видела, как он скрылся за колонной на платформе, но сколько ни крутила головой, так и не увидела, как он из-за неё вышел.
Мысли в голове шуршали как бешеные тараканы, сталкиваясь друг с другом лбами и разбегаясь в разные стороны: «Что это было?» Ну, Мажор – то, ладно, кого только в метро не встретишь, а вот своё «ступорное» состояние она себе объяснить не могла, такого с ней ещё не случалось.
Через три станции, была её остановка, она поднялась и подошла к двери вагона.
- Девушка, вы «денежку» обронили, - раздался голос мужчины средних лет с лавочки напротив. Он улыбнулся ей, как показалось , одними глазами.
Геля, машинально схватила пятидесятирублёвую купюру с места, где только что сидела, сунула её в карман, и, выйдя из вагона, пошагала к эскалатору.
Поднимаясь к солнечному свету из недр метрополитена, её осенило: «Какая к чёрту «денежка»? Она кошелёк доставала последний раз в книжном магазине, в карманах – принципиально денег не носит, в метро расплачивается картой. Откуда «денежка»?
Уже выйдя из метро, она остановилась и достала купюру из кармана. Она была тёплой на ощупь (ничего странного, нагрелась в кармане), а на ней по диагонали был написан номер телефона и ниже - то ли смайлик, то ли росчерк. «Оригинальный способ знакомиться», - подумалось Геле и она, разогнав всех своих тараканов, уже улыбаясь пошагала домой, читать своё новое «сокровище».
Три дня «меченая» купюра, сидевшая в отдельном кармашке кошелька, не давала ей покоя. Как только Геля пыталась её достать, чтоб рассчитаться, по мере необходимости, где бы то ни было, в голове появлялась навязчивая мысль: «Позвони!». Схватив купюру, она засовывала её обратно в кошелёк.
Наконец, она решилась и набрала написанный на «денежке» номер.
Ангелина ожидала чего угодно, даже строила какой-то «план диалога», но когда на том конце откликнулся какой-то уставший и полный "вселенского" горя, женский голос, она растерялась.
- Алло, алло, кто это?
Геля молчала. Потом разлепила губы и сказала: «Ангелина».
- Ангелина, вы, наверное, не в курсе, в телефоне Вадима, ваш номер не обозначился, я обзвонила всех, кто там был записан. Вадим погиб, завтра 9 дней, приезжайте, будут только друзья и близкие, - и назвала адрес.
- Хорошо, я приеду, - сказала ошеломлённая Ангелина и нажала сигнал отбоя.
Весь день тараканы в голове вели бои местного значения, решая между собой вопрос: «Ехать- не ехать», но Ангелина решила, чтобы окончательно прояснить ситуацию лично для себя- ЕХАТЬ.
После работы она отправилась по указанному адресу.
Дверь, вопреки её ожиданиям, открыла статная, ухоженная женщина в глухом чёрном платье и с чёрной ажурной повязкой на голове. Если бы не серая печать горя на лице, Геля бы посчитала её своей ровесницей.
- Здравствуйте, я Ангелина, это я Вам звонила.
- Проходите, пожалуйста, правда все друзья уже разошлись, но мы можем просто тихо поговорить о Вадюше.
На кухне журчала вода, и кто-то тихо позвякивал посудой.
Мама Вадима (а это была, именно мама, Геля сразу поняла) провела её в гостиную и показала на кресло: «Присаживайтесь, пожалуйста».
В гостиной, на полке камина, стояла большая фотография с чёрной ленточкой наискосок в углу, горела свеча, рядом стоял стакан с коричневой жидкостью, накрытый кусочком чёрного хлеба.
Ангелина остолбенела. Это был он. Её попутчик на одну остановку. Это был однозначно он. На фото он был в джинсах и коричневой, отливающей медью куртке, с улыбкой «во все тридцать два зуба» рядом с явно крутым, чёрным мотоциклом.
Расценив её замешательство по-своему, женщина торопливо сказала: «Нет, нет, это любимый Вадюшин компот, Вы же знаете, он никогда не пил. А вот погиб по вине пьяного водителя. Это его последняя фотография».
Ангелина всё ещё не могла произнести ни слова. Присев в кресло, она не сводила глаз с фото.
- Может поедите чего-нибудь или выпьете?, - спросила мама Вадима.
- Да, кофе, если можно, я тоже не пью - разлепила, наконец, губы Ангелина и достала из сумки кошелёк.
Передав маме всё ещё тёплую «меченую» купюру, она во всех мельчайших подробностях рассказала ей, как «встретилась в метро с Вадимом».
- Спасибо, Вам, Ангелина, за привет «с того света», как бы странно это не звучало. Это действительно роспись Вадюши, он рисовал смайлик вместо подписи на письмах, когда у него было хорошее настроение. Значит ему ТАМ хорошо. Похоронили его именно в том костюме, который Вы описАли.
Уже сидя в такси и глядя на проносящиеся мимо огни вечернего города, Ангелина лихорадочно пыталась собрать разгулявшиеся мысли в кучу, но
набатом по вискам била одна, главная: «ЧТО это было? Что ЭТО было? ЧТО ЭТО БЫЛО???!!!»
Благодарю, что дочитали до конца.
Другие мои рассказы можно прочитать - здесь.