Контора была так себе. Работы много, зарплаты мало. Люди приходили и уходили, менялось начальство. Но много лет, не обращая внимания на эту текучку, честно работали в электрослужбе два электрика – пенсионера.
Пришли они с больших строек СССР. Один все свои лучшие годы строил ЛЭП по тайге, другой по тундре. В своей прошлой жизни никогда не пересекались. Когда вместе со страной закончились и стройки, им хватило северного, дальневосточного и еще какого-то стажа, чтобы уйти на пенсию. Оба уехали в свой родной город. Дома сидеть не могли: не та закалка. После пятидесяти работу найти непросто, так и встретились они в этой не самой популярной организации.
Когда я пришел туда, старшему было 68 лет, а младшему – 65. Их так и звали за глаза: старший дедушка, младший дедушка, а в глаза: Петрович и Михалыч. Авторитет у них был на самой верхней планке. Они первые приходили на работу, ставили чайник. Поэтому утром, пока за нами приезжал УАЗик, мы успевали попить кто чаю, кто кофе. Прав они перед молодежью не качали. Просто, вновь устроившимся показывали шкафчик и разъясняли основные бытовые традиции.
Знаний у дедушек было маловато. Всю жизнь, отработав монтажниками-высотниками, электрооборудование часто недопонимали. Но брали свое упорством и исполнительностью. Были счастливы, разобравшись как работать с тестером. Потиху пригребли его к себе в шкафчик. Никто и не возражал: зато цел будет.
Дедушки никогда не отказывались ни от какой работы. Если нужно задержаться, но сделать – задерживались и делали. Было только одно непреодолимое условие: они должны работать вместе. Иногда нужно было разделить в два места добросовестных людей. Как не уговаривай – ни в какую. Что называется: нашла коса на камень.
Были они контактны со всеми. Было дело, требовалось заменить светильники в кабинете директора. А директор был крут и не сдержан, дал на всю работу полтора часа, объяснив, что нас ждет, если не уложимся в срок. Настроение было испорчено заранее. Поэтому отправили перевешивать светильники безотказных дедушек, дав в помощь молодого паренька. Заехали через какое-то время к ним на выручку. А паренек возле конторы на скамейке сидит, курит. Мы сразу к нему: «Ты чего не помогаешь?» А он нам: «Кому помогать? Они второй час с директором в задней комнате чай пьют, а может и не чай». Вот такие были наши дедушки суперэлектрики.
Однажды оставили их в КНС (канализационная насосная станция), на окраине отдаленного поселка работать. УАЗик ушел, электриков по другим точкам повез. Должны они были в насосном зале электродвигатель демонтировать. Зал на глубине 4,5 метра. Вела туда в яму ржавая металлическая лестница.
Стояла июльская жара, на глубине в яме была духота с запахами нечистот. Младшему дедушке стало плохо. Как позже выяснилось, у него произошел инсульт. Старший не мог понять, что произошло. Толи где-то напряжение оказалось неснятое, толи сердце прихватило. Надо сказать, что были они люди грузные, за 100 килограмм весом. Богатырское телосложение в молодости, с возрастом отяготилось лишними килограммами.
И старший дедушка по ржавой лестнице, на высоту чуть не пяти метров вытащил младшего на спине. Телефон был только у младшего дедушки, старший не смог его даже разблокировать. Уложив товарища в тени на траве, старший дедушка отобрал велосипед у проезжавшего подростка и рванул в поселок к телефону.
Приехала скорая, забрала обоих. Как выяснилось, старший спас от смерти младшего.
Сразу стало понятно, что Михалыч проболеет долго, на работу уже не вернется. Петрович через пару дней написал заявление на увольнение. Когда в отделе кадров спросили, зачем он спешит, можно найти работу полегче, Петрович ответил: «А с кем мне работать? Работать то не с кем».
Мы не обиделись. Дедушки хранили вокруг себя старую эпоху. Где семья, дружба, работа, досуг были одним целым. И называлось это целое – «Жизнь». А у нас все фрагментировано: работа, шабашка, семья. Все отдельно, все само по себе. Дома могут не знать, где ты работаешь, а на работе – с кем живешь. И может так случиться, что когда тебя спасти будет можно только срочно подняв из ямы, сделать это окажется некому.