Перед тем как расхвораться, Ник всегда видел один и тот же сон, в котором менялось только время года. Сюжет был всегда постоянным.
Он выходит из своего дома на 5-ой линии Васильевского острова, поворачивает на Университетскую набережную, оставляет позади сфинксов и здание Академии художеств. Он уже знает, что найдёт в конечной точке этой прогулки, не хочет продолжать путь, пытается остановиться, повернуть обратно, но ветер с Невы упрямо толкает и подгоняет его, почти несёт мимо Меншиковского дворца и Кунсткамеры...дальше, дальше, за ростральные колонны, мощными стволами подпирающие низкое балтийское небо, через Биржевой мост, в глубь улиц Петроградки....
Так и есть: горло саднит и болит, как будто он целую вечность кричал, взывая о помощи. Или возмездии. Нужно встать, выпить горячего молока с мёдом, вот только стряхнуть бы с себя пелену воспоминаний.
1964 год. Нике 6 лет, Николеньке 4 года
Они приехали в гости к своей московской бабушке, которая не могла нарадоваться на внуков и всю неделю баловала детей всевозможными лакомствами, вкусностями, сюрпризами. А почти перед самым отъездом Ба повела их в театр, посмотреть чудесную феерию «Синяя птица». Коля не очень хорошо понимал, что происходит на сцене: ведь хлеб должен лежать в плетёнке, молоко — стоять в холодильнике, мальчик не может быть похожим на переодетую тётю...Гораздо больше малыша занимали таинственное мерцание перламутрового бинокля, лежащего на бархатном барьере ложи, и острый блеск глаз-бусинок бабушкиной лисьей горжетки (которых, честно говоря, он немного побаивался). Зато для Ники два часа представления в переживаниях и волнениях пролетели совершенно незаметно! И девочка почти расплакалась от радости, когда так замечательно закончилось опасное и трудное путешествие Тильтиля и Митиль.
В прощальный вечер, когда Ба спросила: «Ну, мои хорошие, а что вам в Москве понравилось больше всего?», Николенька немного растерялся. Вкуснейший пломбир в хрустящих вафельных стаканчиках, которым они угощались в «Детском мире»? Огромная коробка с конструктором, только что полученная им из бабушкиных рук? А Никуша, не задумываясь, воскликнула: «Синяя Птица!» «Воо-от, воо-от, я знала...и тебе гостинец от меня....» Уж из какого волшебного ларца достала Ба этот шарф, неизвестно, но он был просто сказочным! Легчайшая шёлковая ткань, казалось, вобрала в себя все оттенки голубого и синего — от нежного аквамарина до густого, глубокого кобальта, — сияла, переливалась ими и словно струилась перетекающими друг в друга потоками воздуха и воды. Девочка, восхищённо ахнув, бросилась обнимать и целовать бабушку: «Мы всё-таки нашли Синюю Птицу!»
Тильтиль и Митиль...Ник и Ника...
1968 год. Нике 10 лет, Нику — 8
Он чуть не плачет. Юбилейных монеток с изображением «Авроры», монумента «Космос», скульптуры «Рабочий и Колхозница», которые он почти год усердно собирал и складывал в пустую чёрно-бело-полосатую коробочку от папиных сигарет «ВТ», всё равно не хватает! А он так давно мечтал о барабане! Не об этой глупой, пузатой картонной игрушке для детей, а о настоящем пионерском барабане, в деревянном алом корпусе, с туго натянутой кожаной мембраной, немедленно отзывающейся на прикосновение кленовых палочек бодрой маршевой дробью. Никуша, танцуя, подбрасывая и ловя свой синий шарф перед высоким трюмо в прихожей, насмешливо приговаривает:
— Ни-ка плак-са! Ни-ка вак-са! Ни-ка кляк-са!
— Сама ты Ника! Сама ты плакса!
Раздосадованный ещё больше, он уходит в детскую и ничком падает на свою кровать. И вдруг...лёгкое касание нежного шёлка, прохладная рука сестры ложится ему на плечо:
— Ник, я передумала копить на гэдээровский кукольный набор. Пойдём покупать барабан!
(продолжение следует)
Дорогие читатели! Поддержите наш канал, подписавшись на него. Спасибо за лайк и репост!