В 18 лет она женилась на Льве Толстом, ухаживала за 13 детьми, убирала за ним романы писателя и писала свои собственные. Сто лет спустя она переводится как "Чья это была вина?
Известно, что София Толстая не только воспитывала 13 детей, которые у нее были с Толстым, но и убирала за собой рукописи писателя. Она была его первым читателем. Она также была писательницей, хотя в жизни издавала только сборник прозаических стихотворений и детских рассказов. Но это не все, что она написала.
Ее дневники (1862-1919) издаются в Альбе. Она написала первый роман "Наташа", рукопись которого она сожгла до свадьбы с Львом Толстым, 34 года, в возрасте 18 лет. Он написал еще два романа: "Canción sin palabras" и "De quien fue la culpa", которые свет увидел сто лет назад примерно.
Сейчас издательство "Ксордика" впервые переводит его на испанский язык, автором которого является Марта Ребон. Книга завершается эпилогом, в котором Ребон и Ферран Матео рассказывают о превратностях этого романа, дают основополагающие подсказки, которые помогают поместить его в контекст и позволяют этой короткой и трагической работе восприниматься как отражение отношений между мужчинами и женщинами и положения женщин.
Роман рассказывает простую историю и делится на две части: во-первых, князь Прузорский увлечен Анной, которая мирно живет со своей матерью и сестрой и получила богатое образование практически во всем: в письмах, искусстве, языках и так далее, на пике своего положения. Они женятся, каждый из которых влюблен скорее в идеал, который он построил для другого, как будет видно ниже в романе.
В ней ему нравится, прежде всего, ее молодость и красота. Для нее обещание быть чувствительной душой. Оба ослеплены идеалом любви и брака. Первая часть заканчивается, когда рождается первый ребенок: "Это не в моей компетенции.
Когда он вырастет, он станет другим", - говорит Прузорский, как только увидит своего первенца в первый раз.
Вторая часть занимает несколько мгновений.
И 10 лет спустя, читатель, кажется, не был лишен ничего очень захватывающего: "Единственным изменением в ее жизни была смерть, три года назад, старой принцессы. Сейчас в деревне живут четверо детей и семейная жизнь, скучает Прозорский, который ищет развлечения, женственные, он понимает себя, снаружи.
Она беспокоится, когда он становится слишком флиртующей, отчасти из ревности, отчасти из-за того, что ей скажут: "Анна опасается, что это может поставить под угрозу доброе имя ее семьи".
Кроме того, Анна спрашивает себя о "судьбе женщины": "Сделать тело доступным для кормящего ребенка, а затем и для мужа? Один за другим, всегда! Но где моя жизнь? Где моя жизнь? Тот самый настоящий я, который когда-то стремился воскреснуть и служить Богу и Его собственным идеалам? Сдался, вымотался, я поддался.
У меня нет собственной жизни, ни земной, ни духовной. И все же Бог дал мне все: здоровье, силу, талант... и даже счастье. Почему же тогда я чувствую себя такой несчастной?". Анна отказывается от идеала, и ее проблема в расстоянии между ее ожиданиями и реальностью.
Все изменится, или хотя бы откроется возможность с приходом друга Прозорского Дмитрия Бейметева, чувствительного и умеющего наслаждаться мелочами повседневной жизни: урок для детей, прогулка и чтение вслух. Нет нужды говорить, что Беймеев и Анна влюбятся друг в друга.
Но это не книга о прелюбодеянии, которое не совершается, по крайней мере в этом направлении, а обман себя и других, которые заставляют нас принимать те или иные решения или другие, которые строят жизнь.
О чем роман?
Это роман о браке, понимаемый как пакт о браке, о твердом решении поставить семью выше всего остального, даже собственного счастья. София Толстая пыталась отреагировать на гнусный образ женщины, который ее муж подарил в Сонате Крейцеру, книге, возмутившей Толстую по двум причинам: во-первых, если ее считать автобиографической, и, во-вторых, из-за того, как он относился к брачным отношениям.
В ответ его жене пришлось ждать столетие, чтобы увидеть свет, она сама решила, что лучше не публиковать его. Литературный разговор между писательскими парами об их различиях, не личных, а концептуальных, краток: голос Софии Толстая, голоса женщин, не был услышаны.
Это как русский прецедент "Мостов Мэдисон", имеет достойный и элегантный оттенок романов Джейн Остин, а также редкую нежность и невиновность. Это нечестно, но это не делает Анну героем или Прозорским злодеем. Напротив, она понимает, что жизнь, в ее трагедии и красоте, в ее страданиях и радости, порой самая случайная и необъяснимая.