Мы с Николаем сидели в маленькой кофейне и, занятые разговором, не заметили, как наступило утро. Солнце неохотно поднималось из-за горизонта, растягивая свои лучи, словно руки, по всему небу. Облака окрасились в золотой и нежный розовый цвета, птицы запели, радуясь приходу нового дня.
Я посмотрел в окно. В голове крутилась информация, которую поведал мне мой новый друг, но никак не могла уложиться по полкам. До меня все еще не дошло осознание того, что для сна это длится слишком долго. Делать было нечего, нужно идти домой.
Благодаря рассказу Коли, я знал, что работаю кардиохирургом в Мариинской больнице. Я также узнал, что моя новая жена – Марья Ивановна, дочь господина Доброславина, очень уважаемого в городе человека. Господин Доброславин был главным судьей города, однако многие замечали за ним пристрастие к спиртным напиткам и азартным играм. Какая ирония.
Вместе с Марьей Ивановной мы относительно недолго – всего полгода. Для меня открылась и тайна большого количества комнат в нашей квартире: оказалось, что я живу не только со своей женой, а еще и с ее младшей сестрой и ее бабкой. Бабку выгнал из дома отец Марьи, когда узнал, что она помогала одному человеку, который недавно вышел из тюрьмы. А в тюрьму он попал именно из-за вердикта, который вынес господин Доброславин. Он считал поведение своей матери недопустимым. Как может мать главного судьи города помогать бывшему заключенному? Но младшая сестра Марьи встала на сторону своей любимой бабушки, она считала ее поступок благородным, ведь каждый человек заслуживает второго шанса. Эта выходка стоила ей многого: отец вычеркнул ее из завещания и выгнал из дома вслед за матерью. Этот скандал прогремел на весь город и вызвал бурный диссонанс в обществе. Люди разделились на два лагеря: первые поддерживали судью, а другие считали, что старая женщина поступает мудро.
Мы с Марьей тогда уже жили вместе, поэтому единственным пристанищем, куда могли отправиться эти бедные женщины, стала моя квартира.
Я попрощался с Николаем и отдал ему обещанный червонец. Несмотря на то, что мы не спали всю ночь, я был полон сил. Возможно, я ощущал бодрость из-за страха скорой встречи с моей семьей. Нужно будет объяснить всю ситуацию, которая со мной произошла…А может не стоит? Может, не пытаться найти выход из этого времени, не пытаться вернуться обратно, а просто жить той жизнью, которая есть у меня здесь? Но тут я вспомнил о своих родителях, которые остались в том времени. Ком подступил к горлу, эмоции накатили волной, словно цунами. Я понял, что сильно скучаю по своей маме, ведь мы не виделись очень давно. И вновь я оказался на распутье: остаться в этой жизни, которая складывалась как нельзя лучше, тем более, я всегда мечтал жить в 19 веке, или же попытаться найти выход и вернуться обратно? Проблема была в том, что я понятия не имел, как осуществить второй план. Я даже не знал, к кому обратиться с этой проблемой.
Я стоял на пороге, тело пробивала дрожь. «Просто веди себя как обычно и все будет хорошо». Всеми силами я пытался себя успокоить, но сердце бешено колотилось в груди. Глубокий вдох. Я сделал шаг вперед и толкнул входную дверь…
Войдя в дом, я встал посреди коридора, ожидая, что кто-нибудь сейчас выйдет из комнаты и начнет отчитывать меня за то, что я не ночевал дома. Но ничего не произошло. Я достал из брюк карманные часы и взглянул на них. 5 утра. Пытаясь вспомнить любую информацию, которую я когда-либо изучал об этом времени, я осторожно прошел на кухню. Тут я вспомнил о том, что не ел ничего со вчерашнего дня. Повернув голову в поисках чего-нибудь съедобного, мой взгляд упал на большой обеденный стол из красного дерева, на котором стояли остатки яблочного пирога. В моих глазах загорелся огонь и я, словно хищник, пробирающийся сквозь высокую траву к своей жертве, стараясь не издавать звуков, медленно, мягко наступая я деревянный пол, подошел к столу.
Спустя некоторое время я услышал шорох в коридоре у дальней комнаты и звук приближающихся шагов. В дверном проеме появилась высокая, немолодая и полноватая женщина в длинном строгом черном платье и собранными в тугой пучок волосами. Ее круглое лицо украшали маленький вздернутый нос и толстые губы. Маленькие выразительные глаза смотрели на меня со смущением и удивлением:
- Ой, Андрей Александрович! Что вы сидите тут совсем один, голубчик! Мы вас заждались вечером, Марья Ивановна испекла для вас яблочный пирог, а вас все нет и нет…Мы уж испугались, не случилось ли чего! Ой, слава богу, вы целы и невредимы!
Я догадался, что это горничная, узнать бы еще, как ее зовут.
- Не стоило так волноваться, я просто встретил старого друга, мы разговорились…Даже не заметили как пролетела ночь и наступило утро! Где же Марья? Спит еще? – я старался говорить уверенно, насколько это было возможно, но сердце в груди не унималось и мне казалось, что оно вот-вот выпрыгнет наружу.