65.
Раиса стояла сзади и все слышала. И была права: первой вылетела из проекта Татьяна, участница из Самары, которая отказалась прыгать с парашютом, когда они производили высадку на остров. АН-2 набрал высоту, положенные 950 метров. Мужчины прыгали первыми, скрывая волнение и страх, а также работая на камеру, установленную в салоне самолета. Под камерой, не попадая в зону ее видимости, расположился режиссер, пристегнутый ремнями безопасности. В одной руке он держал все тот же мегафон, в другой – рацию. Мужчины подходили к люку и ныряли в пропасть один за другим, пропуская тех, кто потяжелее, вперед. Вот они смешно болтали ногами в воздухе, и вот уже где-то внизу были видны раскрытые белые купола их парашютов. Самой последний отличился и прыгнул в пустоту с разбегу, картинно перекрестившись на камеру.
- Идиот, - сплюнул инструктор вдогонку.
- Земля, Земля, я Звезда, прием, - переговаривался с кем-то по рации режиссер.
- Звезда, слышу тебя, прием, - протрещала рация.
- Бобры уже в воздухе, повторяю, бобры в воздухе.
- Видим бобров, выпускайте белок, прием.
- Есть выпустить белок.
Съемочная группа развлекается вовсю, подумала Рита, что за отношение к участникам? А как же человеколюбие и доброта? И почему они так нас называют, мы же люди!
- Земля, Земля, я Звезда, а что там на обед?
- Звезда, в трапезной уже накрыли стол, ждем только тебя. Здесь такая копченая форель, ты в жизни такую не пробовал! А сиг какой, горячего копчения! Нежнейший! Давай, выталкивай самок наружу и на базу. Прием.
- Есть на базу.
Между там Татьяна, 27 лет, учительница начальных классов, шлем, рыжие вьющиеся волосы, огромные испуганные глаза, подошла к открытому люку старенького дребезжащего «кукрузника», пытающегося развалиться пополам при каждом порыве ветра, взглянула на неласковое северное море, раскинувшееся внизу рядом с зоной высадки, на чаек, парящих где-то совсем рядом, и отказалась наотрез.
- Пошла! Пошла! – кричал инструктор, стоявший рядом с распахнутым люком, но она только мотала головой и пятилась назад.
- Давай иди сюда, не бойся! – сказал в мегафон режиссер.
- Я не могу! – жаловалась девушка, - я не умею плавать!
- При чем тут плавать, - не понимал инструктор, - ты на поле прыгаешь! Это только кажется, что море близко, на самом деле оно далеко.
- Там море! Там шторм, я же вижу! Меня ветром отнесет в море, и я утону!
- Здесь шторм может разыграться за пятнадцать минут и тут же закончиться, не успеешь долететь до земли. Если вдруг действительно упадешь в воду, во-первых, на тебе спасательный жилет, а во-вторых, там дежурят наши спасатели, - объяснял инструктор испуганной девушке. - Мы тебя вытащим!
«Кукурузник» развернулся и выполнил еще один заход в зону высадки. Казалось, самолет изо всех сил качал крыльями, чтобы не рассыпаться прямо в воздухе.
Девушка отступала до тех пор, пока не упала в железное сиденье.
- Не снимайте! – просила она, смущенно прикрывая лицо руками. – Пожалуйста!
Камера бесстрастно работала, не останавливаясь ни на миг.
- Иди сюда, - скомандовал режиссер, - быстро ползи сюда!
- Самолет должен прилететь на базу пустой, - вторил инструктор. - Только пилот, я и этот, - кивок в сторону режиссера.
- Нет! – отказалась девушка, и, когда инструктор направился к ней, она что-то сделала с запасным парашютом, и шелк красным пятном расплылся по салону.
- Ладно, отстань от нее, - сжалился режиссер. – Ты выбываешь из игры, ясно? Все, я о тебе забыл, тебя уже нет. Адьес, Самара!
На веснушчатом лице самарской учительницы читалось явное облегчение.
- Отпусти меня, - процедила она инструктору, который все еще крепко держал ее за запястья.
Тот отшвырнул ее руки и, в сердцах, пнул ногой парашютный шелк.
- Ну и черт с тобой. Устал я с тобой бороться. Ты! – показал он пальцем на Риту, - теперь твоя очередь. Давай на выход и чтоб без цирка.
Рита прошла на ватных ногах мимо Наташки, с отрешенным видом смотревшей в иллюминатор, и, привлекая ее внимание, помахала рукой перед ее носом. Наташка, очнувшись, слабо улыбнулась. Поцеловаться на прощанье мешал висящий спереди запасной парашют.
- Встретимся внизу, - сказала Наташка.
Кажется, ей одной из всей нашей многочисленной компании идет шлем, подумала Рита.
Самым страшным для нее оказалось подойти к люку. Сердце стучало уже где-то в затылке. Ладони были мокрые. Рита вспомнила, как на сборах они прыгали с поваленной сосны, пытаясь посильнее оттолкнуться. Если вам дороги ваши зубы, советовали штатные спасатели, отталкивайтесь как можно дальше. Все будет хорошо, все будет хорошо, внушала она себе, не думать о плохом, не думать о плохом, парашют обязательно раскроется, у них все продумано и просчитано, там внизу на каждом дереве по спасателю и оператору, улыбайся, не забывай улыбаться.
- Готова? – спросил инструктор.
Рита выдохнула и кивнула.
- Пошла!
Рита закрыла глаза, оттолкнулась и с криком «Мама!» упала в пустоту. От холодного воздуха у нее перехватило дыхание. На сильном ветру щеки хлопали, как паруса. Судорожно сосчитав «пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три», она дернула за кольцо. Динамический удар от раскрывшегося парашюта был не таким уж сильным, как пугал инструктор. Отдышавшись, она первым делом проверила, насколько это было возможно при шлеме, мешающим запрокинуть голову и посмотреть вверх, купол. Все нормально, никаких дырок, стропы не перепутаны. Рита посмотрела вниз. Приземлившиеся участники сворачивали парашюты. Ничего страшного, у них получилось, значит, и у меня получится, успокоилась она. Сделала глубокий вдох. Выдох. И только теперь Рита испытала самый настоящий, ни с чем не сравнимый, восторг. Она летит! Кайф, произнесла она вслух, разлепив пересохшие губы. Ощущения были просто великолепными! Она уже давно не чувствовала себя так восхитительно прекрасно, даже возвышенно, учитывая ситуацию. До Риты вдруг дошло, что она не слышит ни единого звука, как будто она плывет в вакууме. Никаких раздражающих факторов. Никто не кричит в мегафон под ухом. Ни одного живого существа рядом. Волнения, приступы паники, страхи исчезли. Она почувствовала, как разгладился лоб, как расслабилось тело, как ушло из мышц напряжение. Даже мысль о приземлении уже не тревожила ее. Беззвучие исцеляло душу. Она дышала ровно и глубоко. В воздухе разливался такой покой, такая легкость, что у нее закружилась голова от радости. Рита не чувствовала холода, наоборот, ей было жарко. Надо чаще возвращаться в небо, решила она про себя, здесь так хорошо. Успокоившись, она освоилась, подергала за стропы и, наконец, огляделась вокруг.
продолжение следует...