Отзыв о спектакле «Эраст Фандорин» в РАМТе (май 2004 года).
Я сидела перед компьютером в приятном ступоре. Короткое электронное письмецо гласило: «Татьяна! Мы взяли тебе билет на «Фандорина» на 29-е. Будешь сидеть в первом ряду, в полуметре от Красилова. Приедешь?!! Молька, Лиана, Nash».
Встреча на Театральной
Деятельные москвички, с которыми мы, обсуждая «Бедную Настю», несколько месяцев тусовались в инете, – решили достойно отметить окончание 120-серийного «мыла»: отправиться на спектакль Российского академического молодежного театра «Эраст Фандорин», где главную роль играет Петр Красилов (князь Репнин в «БН»). Чёрт побери, разве я могу такое пропустить?! Отгоняя мысли о том, с кем оставить ребёнка, отпустят ли на работе и где взять денег на билет, я отстукивала восторженное «ЕДУ!!!».
– Ирин, тут девушка из Чебоксар приехала специально на вашего «Фандорина», – через несколько дней я сидела в квартире московской подруги-журналистки и, затаив дыхание, слушала ее разговор по телефону с пресс-атташе РАМТа Ириной Григорьевой. – Нужна афиша. С красиловским автографом. Почему не получится? – Мне: – Она боится к нему подойти, потому что он в депрессии, потому что у него съёмки закончились. – В трубку: – Ну Ирочка, ну пожалуйста! Попробуешь?! Ну, спасибо! Целую. – Повесив трубку: – А как ты своих девчонок узнаешь, если ни разу их не видела?
Как ни странно, узнала я их легко. То ли помогли цветы в руках Нэш, то ли мой журнал «Огонёк» с Меньшиковым в роли Фандорина на обложке, то ли просто мы не могли не узнать друг друга после четырёх месяцев ежедневного общения – но в толпе на Театральной площади взгляд сразу выхватил моих девчонок «с печатью таланта на лице». Мы шумно обрадовались друг другу – и устремились внутрь...
Щенок с девятью жизнями
В зале погас свет, мы, наконец, успокоились, сидя в своем первом ряду (у меня на коленях лежала полученная от Ирины заветная афиша с размашистой подписью «Дорогой Татьяне на долгую память» и длинные жёлтые розы Нэш). И, глядя на оживающую мизансцену - дамы и господа в городском саду, где через несколько минут на глазах Лизоньки и Эммы Пфуль застрелится Кокорин, – я с тревогой поняла, что знаю весь сюжет «Азазеля» и диалоги наизусть. Если уж фильм Адабашьяна получился таким непропечённым и разваливающимся на отдельные сцены, чего ждать от трёх-с-половиной часового спектакля?
Заморочившись этим, появление Красилова я пропустила. Собственно, никакого Красилова на сцене и не было. Напротив нас сидел и тыкал пальцем по печатной машинке коллежский, кажется, асессор Эраст Петрович Фандорин, тот самый камушек, на котором суждено споткнуться леди Эстер и всей её огромной мафии «азазелей». Вот он задумался, с чего это самоубийцу Кокорина лавочник принял за студента, – и, сорвавшись с места, помчался разгадывать загадку, еще не столько в погоне за истиной, сколько убегая от Грушина и надоевшего кабинета...
Он бежит весь спектакль, вращая, как движущуюся сцену, ось интриги, а мимо него плывут дома, люди, жизни... Фандорин обгонит, обыграет их всех: добродушного и опасного графа Зурова (Илья Исаев), отчего-то спасшего жизнь своему сопернику; блистательную гордую Амалию Бежецкую (Наталья Чернявская), испытавшую странную нежность к своему противнику; зловещего и молниеносного в решениях Бриллинга (Евгений Редько), так и не сумевшего выстрелить в своего подчинённого; наконец, проницательную и холодную леди Эстер (Нина Дворжецкая), почему-то выпустившую своего врага из подвала за минуту до взрыва...
В чём секрет его непотопляемости? (Одна из хитовых сцен – мокрый насквозь Фандорин выбирается из реки, где его дважды пытались утопить, и, икающий, дрожащий, выслушивает рассказ Зурова о своем спасении; я просто перевела дух, когда граф укрыл, наконец, клацающего зубами Фандорина своим плащом и отпоил коньяком из фляжки. И все следующие сцены мы любовались постепенно подсыхающими русыми волосами Эраста Петровича).
Конечно, прежде всего в том, что он – главный герой, у которого, как у кошки, впереди девять жизней в девяти романах; но, кроме того, в его жизнерадостности, энергичности и прямодушии, перед которыми пасуют самые заядлые интриганы.
Он совсем ещё щенок, точь-в-точь по Акунину, «путающийся в своих слишком больших лапах и длинных ушах», и у него свои, по-щенячьи наивные представления о жизни, чести и любви... И любовь его вынесена в спектакле в одну сцену, почти в самом конце.
Фандорин и Лиза (Нелли Уварова) встречаются в поезде. Стоят у раскрытой двери движущегося вагона, их потряхивает, швыряет друг на друга – и это случайное объятие перерастает в танец. Танец-открытие, танец-радость первой любви, танец-узнавание: так вот ты наконец... Семнадцатилетняя пугливая девочка, чуть угловатая, и двадцатилетний мальчик, немного смешной, вдруг обретают гибкость и смелость, вдохновленные своим чувством... Которое совсем скоро будет безжалостно взорвано.
Фандорин Акунина в финале, потеряв невесту в день свадьбы, бредет с поседевшими висками в никуда, не разбирая дороги. Фандорин Красилова, едва отойдя от финального взрыва, начинает... бежать. Сначала медленно, потом все быстрее, устремляясь вперед, убегая от себя и возвращаясь к себе...
Спектакль не заканчивается, а обрывается трамплином в следующую из девяти фандоринских жизней. И зная уже, что это – всё, мы медлим вскидывать ладони для бешеных аплодисментов, надеясь – а вдруг? вдруг ещё что-то?
Любитель тульских пряников
Отходя от XIX века, слегка оглохшие от пиротехнических взрывов и выстрелов, мы выбираемся из зала. Мольки и Лианы уже нет – они опаздывают на последний подмосковный автобус. Опытная Нэш не стала подниматься с букетом на сцену, а повела меня к служебке. Стоим с другими девчонками, меня пробивает легкая дрожь. Половина двенадцатого.
– А почему жёлтые? – киваю на розы.
– Он жёлтые любит, – сообщает Нэш, которая живёт только театром и знает о Красилове все. И не только о Красилове.
– А ещё он что любит?
– Пряники. Тульские. Его как-то угостили в театре, он просто светился от счастья.
– Так может, он голодный был? – предполагаю я, но тут сама Нэш начинает светиться – по лестнице сбегает он.
– Здрасьте! – говорим мы.
– Здрасьте, – говорит он, в серой маечке с красными буквами и с сединой на волосах. – Ну, кому где расписываться?
Мама с дочкой Настей протягивают программку, Нэш – его фотографию, я – тоже программку:
– Мне нужно для целой газеты «Молодёжный курьер»!
Красилов, недолго думая, пишет: «Для целой газеты «Молодёжный курьер». Пока не убежал, торопливо спрашиваю:
– А правда, что вы продолжение «Фандорина» репетируете? А по какой книге? А правда, что будет «Бедная Настя-2»?
– Всё вам скажи, вас тут целая газета, – смеётся он, – «Бедная Настя-2», скорее всего, будет. В январе. Но я своего согласия на съёмки ещё не дал!
И напутствуемый нашими «Поздравляем с окончанием!» и «Спасибо за спектакль!», убежал наверх.
– Ну как? – с гордостью спрашивает Нэш.
– Супер, – говорю я, с трудом удерживаясь, чтобы не взлететь. Или просто заорать от счастья.
«С возвращением домой! Как добралась? Как Петру Анатольичу на новой стенке? Чмокни его от всех нас! Мы тут собираемся в августе на Страхова идти в «Петербурге» по Андрею Белому. Может, опять приедешь? Молька, Лиана, Нэш».
Задумчиво смотрю на Красилова над компьютером. Он тихонько улыбается мне, я – ему. И мы оба знаем, что я отвечу...
Читайте также:
"Мушкетёры" в РАМТе
"Алиса в Зазеркалье": Мастерская П. Фоменко
Два часа счастья с Олегом Меньшиковым
Джен Эйр в английском спектакле: некрасивая и неистовая (но мне понравилось)
Бержерак — МакЭвой: закомплексованный красавец
Путеводитель по моему каналу на Яндекс.Дзене: публикации про книги и спектакли
Путеводитель по моему каналу на Яндекс.Дзене: публикации про кино и сериалы