Одним из основных символов в фильмах А. Тарковского является вода. Вода в совершенно разных проявлениях: вода в стакане или графине, ливни, озера, ручьи, лужи… В каждом фильме Тарковского есть вода, начиная с его дипломной работы «Каток и скрипка» и заканчивая «Ностальгией».
Разумеется, такие символы, как стихия воды, невозможно полностью авторизовать. Но кто не узнает внезапных мощных ливней Тврковского? Они обрушиваются на москвичей, наблюдающих разрушение дома в "Катке и скрипке", на грузовик с яблоками в "Ивановом сне"; они догоняют мать в "Зеркале", загоняют Рублева со товарищи в крестьянский сарай и являются Крису Кельвину как олицетворение его мечты о Земле. Они заливают номер итальянской гостиницы в "Ностальгии" и обрушиваются на дырявое укрытие Доменико. Можно с уверенностью сказать, что Тарковский создал свой неповторимый образ дождя, его «портрет».
Тарковский работал с разными операторами, обладающими собственным почерком, но все они в его фильмах снимали "по-тарковски": взгляд его обладает свойством особой пристальности.
Любимый образ
А. Б. Галкин в интервью с оператором Андрея Тарковского Вадимом Юсовым спросил: «Случайность ли, что любимые образы Тарковского повторяются в каждом фильме? Дождь, вода, огонь...». Владимир Юсов ответил: «Эти вещи настолько завораживают... В "Солярисе" и в "Рублеве" мы обратились к воде, к движению водорослей. Потом Андрей развил эту тему. Отчетливо помню, что яблоки - это его мысль. Она родилась в "Катке и скрипке". Мальчик оставляет девочке яблоко на сиденье стула. В "Ивановом детстве" - это россыпь яблок. В "Рублеве" вновь появляются яблоки. Что такое яблоко? Это библейский плод, в нем есть нечто вечное, неизведанное, символическое. Я помню, как Андрей любовался яблоком, его формой, цветом. Это не значит, что он не мог его съесть - он с удовольствием съедал. Но в яблоке для него, наверное, воплощалось ощущение чувственной природы вещей. Водоросли, вода? Может быть, и я бы мог это увидеть и предложить. Но все равно мои предложения родились бы на основе тех тенденций, которыми Андрей сумел пропитать нас в начале работы».
"Сталкер"
Как мы знаем, вода обладает свойством запоминать, и, вследствие сего, возможно мыслить воду, как источник вселенской памяти. В фильме «Сталкер» (1980 г.) на это свойство воды обращает внимание момент, когда в зоне мы видим прозрачную водную гладь и в ней листки календаря, обрывки газет, оружие, шприцы – частички нашей цивилизации, поглощенные стихией. Воплощение того, что навсегда осталось в памяти воды.
В картинах Андрея Тарковского нередко архетипическая символика переводится в символику религиозную. В "Сталкере" режиссер проводит исследование души человеческой, ставит своего рода нравственный эксперимент. В Зону, где есть комната, в которой исполняются самые заветные желания человека, вместе со Сталкером идут Писатель и Профессор, люди, казалось бы, призванные выражать идеалы всего человечества. Они знают, что путешествие по Зоне смертельно опасно, но готовы на риск. Эта дорога "в непрестанной памяти смертной" становится для них путем самопознания, и то, что они открывают в себе на этом пути, оказывается очень неутешительно. Постепенно героям становится ясно, что желания, таящиеся в их подсознании, скорее всего, окажутся мелки, эгоистичны, а может и просто страшны, что красивые слова о благе человечества - лишь оболочка, а которой таится душевная пустота. Они так и не решаются войти в комнату, как и все те, кто приходил в Зону прежде.
Обращает на себя внимание связь мотивов воды и сна. Посреди путешествия героев вдруг наступает долгая пауза, когда они устраивают привал. Сталкер засыпает на крошечном островке прямо посреди ручья. Как отмечает С. Шумаков «эта сцена со спящими героями напоминает икону «Преображение». Эта икона воспроизводит тот момент из Евангельской истории, когда Иисус возвел на гору апостолов Петра, Иакова и Иоанна и преобразился перед ними («и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет [...] ученики пали на лица свои и очень испугались», — Мф. 17: 2, 6) — момент истины. Здесь в фильме тоже момент истины — в этот момент жена Сталкера читает за кадром «Апокалипсис». Текст «Откровения» довольно точно интерпретирует апокалиптический пейзаж Зоны». [2]
Важен для понимания символики воды и такой момент: сталкер, писатель и профессор сидят возле входа в Комнату, пошел дождь, а затем - пятна света, словно следы на воде. Свет здесь может пониматься как символ надежды, дождь - очищения. Комната сохранилась, не взорвана, и значит сохранилась последняя надежда человечества – вера и надежда.
Композиционное построение фильма «Сталкер» так же связано с водой. Вспомним первые кадры картины, банка с водой на столике, дрожащая от вибрации, вызванной проходящим вблизи дома поездом, и в конце - дочь Сталкера, Мартышка, взглядом двигает стакан и он скользит по столу и падает.
"Иваново детство"
Точно так же рифмуются и две наиболее эмоционально тяжелые сцены в фильме «Иваново детство»: в первой половине фильма — сцена, где Иван видит себя во сне на дне колодца, а потом в его мать стреляют, — и сцена проплыва по реке, точнее, по залитому водой лесу, когда Иван отправляется на последнее задание. В обеих сценах за кадром звучит немецкая речь. Эти сцены расположены симметрично, первая — на таком же расстоянии от начала фильма, как вторая — от его конца.
"Солярис" и "Андрей Рублев"
Не последнюю роль играет образ воды и в фильме «Солярис». Начальные кадры фильма - колеблющиеся водоросли в ручье, прогулка Криса у пруда. А в финале фильма показан тот же пруд, созданный Солярисом на острове посреди солярианского океана, о котором мы уже знаем, что это не просто океан, а космическая мыслящая субстанция, способная порождать и вещи, и людей, — влага, рождающая все сущее.
«Вода в начале и в финале фильма образует характерное для Тарковского рондо, а в центре фильма стоит мощный акцент на огне. Огонь посреди воды. Огонь образует главную точку симметрии фильма «Солярис», а вода земная и космическая образует симметричную пару, замыкающую фильм вокруг точки огня. Тут та же структура, как и в новелле «Колокол» из «Андрея Рублева».[5]
"Ностальгия"
Во время работы над фильмом "Ностальгия" (1983 г.) Андрей Тарковский принимает решение остаться на Западе. Здесь за четыре года, начиная с итальянской командировки и до болезни, он создает три фильма и одну оперную постановку ("Борис Годунов" Мусоргского в лондонском Ковент Гарден"). Переезд за границу, быть может, и оказал влияние на некоторые взгляды режиссера, но не на систему символов в его фильмах. По словам М. Туровской «постоянство мотивов у режиссера таково, что, если вы недосчитываетесь какого-то из них на экране, - ищите его в более ранних вариантах сценария и почти наверняка найдете. А если иногда он и "засыпает", то все равно присутствует в латентном состоянии, как говорят психологи, чтобы "проснуться" в следующем фильме. Или является в виде вариации, смысловой замены, замещения».[3]
На 46-й минуте «Ностальгии» Горчаков впервые входит в дом Доменико — делает шаг самый фатальный в жизни. Можно сказать, выбирает свою судьбу. За дверью ему открывается нечто странное: на полу лежащие кучи глины или земли, между ними потоки воды, и потом становится ясно, что это макет какой-то местности, переходящий в настоящий пейзаж, в самых дальних планах открытый солнцу и ветру, в фонограмме — пение птиц. Здесь очевидна параллель между микрокосмом и макрокосмом, внутренним миром человека и вселенной, где связующим элементом в данном эпизоде выступает вода. «Собственно, весь путь героя в картине – и сюжет фильма – это его мучительные усилия, имеющие своей целью синтез внутреннего мира с внешним, их органичное и ненасильственное единение». [ 1]
Последние шаги в направлении этого пути и по нему герой проделывает в бассейне, неся «завещанную» ему Доменико свечу. Для Горчакова, пройти с горящей свечой через воду, означало пройти путь духовного очищения, или крещения. Конечно, вода – символ не только христианский. Это символ жизни и возрождения в большинстве культур и религиозных традиций. Но, учитывая значительные христианские мотивы в картине, можно видеть здесь библейскую метафору. И как не вспомнить слова Христа, обращенные к самарянке: «Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4: 14). Или к Никодиму: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3: 5). Именно в момент крещения человека в воде Святым Духом уничтожается первородный грех. На пороге очищения от греха и единения с миром находится и Горчаков.
На пресс-конференции в Риме, посвященной началу работы над картиной, Тарковский так говорил о воде: ««Вода – это мистическое вещество, каждая молекула которого очень фотогенична. Она может передавать определенное действие, чувство изменчивости, непрерывность движения. В фильме «Ностальгия» вода будет занимать большое место. Возможно, именно в этом проявляется мое подсознание – моя любовь к воде возникает из атавистических воспоминаний и наследственной тяги ко всякому перемещению».
Андрей Тарковский сравнивал кинообраз с омутом, в котором "на поверхности воды" появляется уникальное и сразу за этим уникальным видится в глубине всеобщее, типичное; появится конкретное, единичное, а за ним чудится возможность постижения чего-то абсолютного, вечно достигаемого и никогда не достижимого: идеи, духа, истины.
Многозначность символа воды
Символ всегда имеет множество значений, и каждый может воспринять его по-разному. Вот, к примеру, обсуждение символики воды в фильмах Андрея Тарковского в блоге:
- Лично для меня его вода - символ жизни.
- Точнее - Великой Матери... Может быть поэтому у Тарковского больше всего воды, пожалуй, в "Зеркале".
- Согласно некоторым традиционным представлениям стихия воды за эмоции отвечает.
Для меня - это, скорее, символ изменчивости, какой-то неуловимости.
- А для меня - символ вечности и независимости. Ты тут мучаешься, страдаешь, проблемы нравственные пытаешься решать, а она себе течет ..и без тебя будет течь....или стоит...в "Сталкере" и стоячая вода была.
Толкований символики Андрея Тарковского может быть множество, и все они, отчасти, будут правильными, ведь символ с единым, истолкованным значением перестает являться символом. Но ясно также и то, что вся система образов, символов в картинах режиссера подчинена общим законам особого мира – «Мира Тарковского».
«Все цитаты, аллюзии, символы, согласия и несогласия с предшественниками и современниками становятся в иносказательной поэтике А. Тарковского звеньями одного и того же метафизического сюжета, повествующего об утраченном счастье начала, о страстном пути к себе истинному … и, наконец, о предчувствии воссоединения с истоком, которое выступает оправданием и смыслом всех страстей и поисков». [1]