Часть 7. Как вел себя в бою крейсер "Аврора"
Во французском языке выражение "c'est la Berezina" – синоним полного, катастрофического разгрома, после которого невозможно оправиться. Как нетрудно догадаться, возникло оно после истребления на берегах одноименной реки остатков Великой Армии Наполеона, поставившего жирную точку в истории похода на Москву.
Berezina по-русски - Цусима. В мае 1905 года немногим русским кораблям удалось покинуть Цусимский пролив под своим флагом (во Владивосток вообще пришел единственный крейсер "Алмаз"). Среди везунчиков оказалась и "Аврора".
…Противника (крейсер "Идзуми", затем еще несколько кораблей) впередсмотрящие "Авроры" обнаружили в 6:30 14 мая 1905 года. Некоторое время отряды русских и японских кораблей шли параллельными курсами, но через час потеряли друг друга в тумане. В 10:45 с левого борта проступили из дымки силуэты бронепалубных японских крейсеров; по мере сокращения дистанции началась перестрелка, в которой приняла участие и «Аврора», открывшая огонь в 11:14; попаданий не было.
Снова разойдясь в тумане, противники прекратили огонь, но в 13:30 русские корабли сблизились с главными силами японцев, и началась главная фаза боя. Некоторое время крейсера находились под защитой главных сил и практически не подвергались обстрелу. Но, когда к охраняемым крейсерами русским транспортам направились японские корабли адмиралов Дева и Уриу, пробил и их час. Наиболее сильные «Олег» (флагман командира отряда крейсеров адмирала Энквиста) и «Аврора» пошли навстречу противнику, началась перестрелка. Периодически кораблям Энквиста помогали «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах» и легкие силы во главе с крейсером "Светлана", и очень мешали – транспорты, которые шарахались во все стороны под огнем противника.
«Аврора» начала получать попадания, сперва осколочные, не представлявшие пока серьезной угрозы, ибо на корабле была устроена противоосколочная защита из пробковых коек, противоторпедных сетей и т.д. Около двух часов пополудни через осколочные пробоины в районе ватерлинии в районе носового котельного отделения вода затопила две угольные ямы. Еще одна пробоина привела к затоплению помещения нижней лебедки, крейсер получил небольшой крен на правый борт. Осколком было выведено из строя 75-мм орудие. Наконец, случилось первое прямое попадание: 120-мм фугасный снаряд ударил в верхушку стальной фок-мачты (от удара она треснула). Примерно в 14:50 «Аврора» и «Олег» попали под перекрестный огонь сразу десяти крейсеров противника. Одно за другим посыпались новые попадания: трехдюймовый снаряд пробил левый борт, выведя из строя элеватор подачи 75-мм снарядов и паровой катер; еще один такой же снаряд пробил правый борт, и упал на батарейной палубе, не разорвавшись (выброшен за борт комендором Кривоносом); 8-дюймовый снаряд разорвался на стыке борта и верхней палубы, вышли из строя 75-мм орудия №7 и №21, загорелись приготовленные к стрельбе патроны; четыре комендора получили тяжелые ранения, один потом умер.
В этот момент крейсер оказался на волосок от гибели: несколько горящих патронов упало в погреб боезапаса. К счастью, огонь удалось погасить.
Очередной фугас (152-мм) разорвался у трапа на полубак, убив одного и тяжело ранив двоих артиллеристов, и здорово побив осколками пушку; тем не менее, орудие осталось в строю. Около 15 часов два крупных снаряда попали в правый борт за мостиком. Они разбили баркас, вывели из строя расчеты двух 152-мм орудий, вызвали пожар. Аварийная партия под руководством старшего офицера корабля пожар ликвидировала, но сам капитан 2 ранга Небольсин получил ранение от очередного попадания 75-мм снаряда.
Из воспоминаний корабельного врача Кравченко: "У камбуза образовалась целая груда из убитых и раненых полузадохшихся людей (четыре убито, два смертельно ранено, пять тяжело). В туловище одного из убитых была вкраплена большая медная гильза шестидюймового патрона, которую он и обнял последним судорожным объятием. Под орудием, в воде, скопившейся у борта благодаря крену, виднелось помертвелое лицо полузахлебнувшегося комендора Цитко; его вытащили подоспевшие санитары. Пожар на рострах разгорался: отовсюду бежали с помпами, шлангами люди трюмно-пожарного дивизиона. Снова разорвался снаряд, и дождем посыпались мелкие раскаленные осколки. Получивший в это время серьезные ранения капитан 2 ранга Небольсин остался в строю, был наскоро перевязан из индивидуального пакета подоспевшим боцманом Губановым и занялся тушением пожара."
Двадцать минут спустя экипаж корабля понес самые серьезные потери: осколками 75-мм снаряда, попавшими через смотровые щели в боевую рубку, были ранены все офицеры и сигнальщики, находившиеся там, а командир крейсера Егорьев – убит. Командование кораблем временно принял на себя старший штурман лейтенант К.Прохоров.
Из воспоминаний корабельного врача Кравченко: "снаряд 75-мм калибра, прилетевший с правого борта, разорвался о железный ходовой трап переднего мостика рядом с рубкой. Трап разбило вдребезги, а осколки его через небольшое отверстие боевой рубки попали внутрь и отразились от купола по различным направлениям. Один из осколков пронизал навылет голову командира. В рубке свалились все. Крейсер, оставшийся без управления, рыскнул в сторону. Первым поднялся рулевой Цапков; он продолжал править штурвалом, решив, что все убиты. Вот поднялись, стали ощупывать себя лейтенант Прохоров, лейтенант Старк, выкарабкался из-под тела командира лейтенант Лосев. Все были переранены, у всех на белых кителях пятнами выступила кровь. Командир лежал ничком, хрипел, из головы его лила кровь. Старк и младший штурманский офицер Эймонт бросились к нему, окликали его, послали за носилками и перенесли ближе к выходу. Штурман Прохоров уже по-прежнему стоял на своем посту, следил за «Олегом», ни на минуту от него не отрываясь. Принесли носилки, уложили командира. Спустившийся с марса прапорщик Берг своей тужуркой прикрыл его лицо…"
Около трех часов дня под кормой крейсера прошла японская торпеда, слишком поздно замеченная – отвернуть не успевали, но торпеду, к счастью, отбросило волной. Еще через час обстрел с японских крейсеров прекратился, противники разошлись, но перед этим снаряд противника снес правую половину фор-марс-рея, уничтожив единственный дальномер и ранив дальномерщика, которому, однако повезло спуститься вниз.
Разойдясь с японскими крейсерами, отряд Энквиста внезапно оказался под огнем главных сил противника. Крупнокалиберный снаряд сбил стеньгу фок-мачты, которая в любое мгновение угрожала обрушиться на мостик и полубак. Разрывом другого снаряда у борта перебило якорь-цепь, свернуло клюз и сделало пробоины в отделении носового торпедного аппарата, которое быстро затопила вода. К счастью, водонепроницаемую переборку удалось быстро задраить. Корабль все больше кренился на правый борт, и было принято решение о контрзатоплении угольных ям левого борта. Следующий 203-мм снаряд пронизал крейсер насквозь, пробив 10 легких переборок и исковеркав их «до неузнаваемости».
Очередной фугас разорвался над рострами, «...вслед за бурым дымом поднялся столб пламени вышиною до половины трубы», дымовые трубы были серьезно повреждены, в топках упала тяга. Возникший пожар удалось быстро ликвидировать. Когда броненосные крейсера противника оказались под хвостом русской эскадры, японский cнаряд ударил в кормовую защиту орудий, засыпав осколками кормовые шестидюймовки. Два комендора погибли, еще 14, в числе которых лейтенант князь Путятин, получили ранения. Князь потерял много крови, но остался на боевом посту до конца сражения. Следующий японский снаряд снес за борт 37-мм артустановку. Еще один японский "чемодан", прилетевший с левого борта, попал в болтавшуюся на нескольких тросах стеньгу фок-мачты и окончательно ликвидировал ее. За время боя осколками 6 раз сбивался флаг на гафеле «Авроры», но его, несмотря на все трудности, вновь поднимали на место. К вечеру он был превращен в лохмотья, но продолжал развеваться над крейсером. С наступлением темноты основные силы противника оставили поле боя и ушли вперед. Пришло время миноносцев.
В течение дневного боя на крейсере погибло 10 человек, в том числе командир; ранено 89, из них 6 смертельно и 18 тяжело. Среди офицеров — 3 тяжело и 5 легкораненых. Корабль получил 18 прямых попаданий. Вышло из строя пять 75-мм орудий и одно 152-мм. Артиллерия корабля выпустила по противнику 303 6-дюймовых снаряда, 1282 75-мм и 320 37-мм. Попаданий зафиксировано не было.
Часть II. "Из всех труб били огненные факелы"...
Часть III. "Крейсера зарываются носом"
Часть IV. Адмирал требовал крови механика "Авроры"
Часть V. Порт-артурская эпопея "Дианы" и "Паллады"
Часть VI. "Аврора": путь к Цусиме
Часть VII. Цусимская катастрофа
Часть VIII. Конец отряда Энквиста
Часть X. Экипажи на грани бунта
Часть XI. Крейсера возвращаются на Балтику
Часть XII. Безнадежно устаревшие
Часть XIV. Хромые утки Балтийского флота
Часть XV. Смерть капитана Никольского
Часть XVI. Выстрел, которого не было
Часть XVII. Последние дни "Дианы"
Часть XIX. Неисправимо дурное поведение
Часть XX. Последний бой крейсера "Аврора"
Часть XXI. Как "Аврора" была "Варягом"
Продолжение следует
