Кроме удовлетворения человеком своих основных потребностей, наука предлагает три составляющих счастья: полноценные социальные отношения, успехи в повседневной деятельности и свобода самостоятельно принимать решения.
Однако исследования счастья открыли кое-что менее очевидное: хорошее образование, богатство и успешность человека не особенно предопределяют, будет ли он счастливым. Притом, это может указывать на меньшую вероятность того, что человек будет доволен жизнью.
Загадку второго открытия и пытается понять Радж Рагунатан, преподаватель маркетинга из Школы бизнеса МакКомба при Техасском университете в Остине, в своей новой книге «Если ты такой умный, почему ты несчастлив?» (If You're So Smart, Why Aren't You Happy?) Хотя эта работа и попадает в категорию книг по самосовершенствованию (со всеми сопутствующими мотивационными речами и графиками прогресса), серьезные научные исследования Рагунатана придают ей вес.
Пинскер: Одно из отправных положений вашей книги заключается в том, что люди, может быть, и догадываются, что сделает их счастливыми, но то, как они относятся к этому, не обеспечит максимальный уровень счастья. Не могли бы вы привести пример подобного расхождения?
Рагунатан: Если взять потребность в мастерстве — потребность в умении — есть два основных варианта того, как можно относиться к достижению совершенства в определенной сфере. Первый — это провести так называемое «социальное сравнение». Это означает желание быть лучшим в чем-либо: «Я хочу быть лучшим в мире учителем», или что-то подобное.
С этим связано много проблем, и одна из самых серьезных — сложность определения. Каковы критерии для оценки человека в каком-то определенном отношении? Каковы критерии для выявления лучшего учителя? Может, это научно-исследовательская работа, преподавание? Даже если ограничиться преподаванием, критерием будет оценка работы учителя учениками, или содержание лекций, или количество учеников, сдавших экзамен либо хорошо написавших тест? Становится очень сложно судить, поскольку в более узких и технических областях критерии еще более размыты.
В общих чертах, происходит следующее: люди обычно склоняются к менее неоднозначным критериям, даже если они не столь существенны. Лучших учителей определяют по количеству наград, зарплате или школе, в которой они преподают. На первый взгляд, эти критерии могут показаться удачными для оценки умений, но, вместе с тем, они не так уж и значимы для конкретной области.
И к таким критериям мы очень быстро приспосабливаемся. Так, получив в этом месяце большую прибавку к зарплате, вы, возможно, будете счастливы месяц, два месяца, может, полгода. Но затем вы к этому привыкнете и захотите очередное повышение. И вы захотите получать их постоянно, чтобы поддерживать необходимый уровень счастья. По многим людям можно понять, что это не очень стабильный источник счастья.
Пинскер: Какова вторая позиция?
Рагунатан: Я рекомендую альтернативный подход, а именно: лучше понять, что у вас хорошо получается и что вам нравится делать. Когда вам не нужно сравнивать себя с другими, вы двигаетесь к тому, что вам инстинктивно нравится делать и что у вас хорошо получается, и, если вы будете сосредоточены на этом достаточно долго, то весьма и весьма велики шансы того, что вы все равно добьетесь мастерства, а слава, власть, деньги и все остальное придет само собой и не будет самоцелью в попытке превзойти остальных.
Если мы вернемся к трем человеческим потребностям — быть частью общества, обладать мастерством и независимостью — я бы добавил четвертую, учитывая, что основные потребности удовлетворены. Это ваше отношение, или мировоззрение. И, чтобы было проще, это мировоззрение можно описать одним из двух способов: первая из крайностей — это несколько дефицитный подход, при котором считается, что ваш успех будет обусловлен провалом других, что приводит к социальному сравнению. Вторую позицию я бы назвал подходом, ориентированным скорее на избыток, при котором всем хватит места для развития.
Пинскер: Мне показалось очень интересным то, как в книге вы разграничиваете избыток и дефицит, потому что это сразу натолкнуло меня на мысли о экономике: экономика, во многих отношениях, изучает то, что находится в дефиците. Не могли бы вы рассказать о ментальных процессах, протекающих в сознании людей, мыслящих в рамках дефицитного подхода?
Рагунатан: В своей книге я не пытаюсь утверждать, что позиция дефицитности легкомысленна или совершенно бесполезна. Если вы находитесь в зоне вооруженного конфликта или за чертой бедности, если боретесь за выживание или занимаетесь состязательным видом спорта, таким как бокс, позиция дефицитности может играть очень важную роль.
Большинство из нас — результат того, что люди очень долгое время, на протяжении эволюции нашего вида, выживали в мире дефицита. В дефиците были еда, ресурсы, плодородные земли и так далее. Но я думаю, что с течением времени исчезла необходимость ежедневно бороться за выживание.
Я считаю, что, как существа разумные, мы должны осознавать, что некоторые элементы нашей эволюции нас сдерживают. Результаты многих исследований показывают, что, если я работаю в рекламном агентстве или, например, в сфере разработки программного обеспечения, это те области, в которых вы покажете лучшие результаты, если не будете ограничивать себя дефицитным подходом, переживать о результатах и будете получать удовольствие от самого процесса, а не от конечной цели.
Пинскер: Раз уж мы запрограммированы мыслить в рамках
дефицитности, я хотел бы узнать, что можно сделать, чтобы направить человека в сторону других мыслительных установок. В ходе одного эксперимента, о котором вы пишете в книге, выяснилось, что сотрудники, ежедневно получающие электронные письма с напоминанием принимать решения, которые обеспечат максимальный уровень счастья, были заметно счастливее тех, кто такие письма не получал. Действительно ли это так просто?
Рагхунатан: С одной стороны, природой нам положено больше фокусироваться на негативных вещах. Но в то же время, для нас естественно быть в поиске счастья и желать процветания и быть лучшими, насколько это возможно. В конечном счете, на каком-то уровне то, что нам нужно для счастья, довольно просто. Вам нужно делать что-то, что вы находите значимым, во что вы можете погружаться ежедневно.
Если понаблюдать за детьми, становится очевидно, что они в этом очень хороши. Они не отвлекаются на все эти критерии, не относящиеся к делу. Они делают то, что на самом деле приносит им удовольствие. В своей книге я рассказываю о том, как мы купили нашему сыну механическую машинку, когда ему было около трех лет, потому что он увидел такую же у ребенка соседей. Машинка занимала его около трех дней. После этого ему захотелось играть с коробкой, в которой доставили машинку. Это была просто коробка. Он не понимал того, что машинка стоила больше, или была более ценной, или более технологически продвинутой. Его занимала коробка, потому что он увидел в телевизионном шоу персонажа по имени Свинка Хэмилтон, который жил в коробке. Он хотел самостоятельно воспроизвести такую жизнь.
В этом особенном исследовании мы стараемся заставить людей снова фокусировать внимание таким же образом. Например, вместо сидения перед телевизором, отец мог бы решить поиграть в бейсбол с сыном. Возможности (то, что люди могут делать) каждого различаются, но когда есть напоминание, мы обнаруживаем, что они — эти исследования — проводились с работниками Fortune 500 (500 крупнейших компаний США по версии журнала Fortune), еще не окончившими высшее образование — они принимают, казалось бы, мелкие решения, которые вы даже можете назвать тривиальными, однако жизнь их становится, в общем и целом, счастливее. Обычные ежедневные напоминания как бы заставляют пересматривать факты, что помогает людям относиться к вещам с большим вниманием.
Пинскер: Что вы думаете о сообщениях, идущих вразрез с этой позицией, в которых идёт речь о том, что принимается за успех в бизнесе? Другими словами, считаете ли вы, что подъем по любой профессиональной лестнице требует не думать с позиций избытка?
Рагхунатан: Дэниэл Пинк в своей книге «Драйв: Что на самом деле нас мотивирует» говорит о том, как метод мотивации работников, который он называет методом кнута и пряника, сейчас уступает место тому, что он называет «Мотивацией 2.0», при которой работодатели стремятся лучше узнать, к чему люди неравнодушны. Google и Whole Foods — известные крупные компании, которые пытаются применять ее.
Я убежден, что нас замедляет негативный опыт того, как раньше работало предпринимательство. В одной из своих книг Саймон Синк высказывает мысль о том, что бизнес и правила, по которым он работает, выстроены так же, как военная организация: очень иерархично и с жесткой ориентацией на что-либо. Однако он рассуждает о том, что, если приглядеться, лучшие военные лидеры не поступали таким образом. То есть, был ошибочно признан целый набор идей, основанный на том, как вели дела в прошлом. Но, в общем-то, сейчас вырисовывается гораздо более успешный подход к ведению бизнеса и достижению успеха, основанный на мировосприятии с позиций избытка.
В целом, основные мотивационные посылы, бытующие в мире бизнеса, немного путанные. Я вижу, что в бизнес-школах сильно напирают на корпоративную ответственность перед обществом и поиск своего дела. Однако, в то же самое время, с приветственными речами или лекциями о том, как поднять свой ранг у Businessweek, выступают люди, обращающие внимание на совершенно другие вещи. То есть мы приглашаем тех, кто сделал миллион баксов, чтобы выступить перед первокурсниками с их ничтожными зарплатами.
Пинскер: Ранее вы упоминали о том, как легко люди привыкают к позитивным изменениям в своей жизни, и я знаком с исследованием, показывающем, что выигравшие лотерею спустя год становятся более несчастными, чем люди, только что пережившие серьезную травму. Это находит во мне отклик: если бы мне в старшей школе сказали, что я буду писать для журнала, я был бы вне себя от радости. И прямо сейчас многие вещи приносят мне счастье, однако со мной все те же старые неуверенность и волнения о будущем. Я полагаю, то же самое испытывают и многие другие. Вы можете сказать, что необходимо сделать, чтобы отойти от подобного типа мышления?
Рагхунатан: Я бы сказал, большинство людей в мире находятся в таком положении. Люди ожидают, что после выполнения какого-то конкретного действия станут счастливыми. Но они ошибаются. Во многом это происходит из-за привыкания, но также из-за того, что вы видите перед собой гору и хотите перебраться через нее, а когда вы делаете это, оказывается, что есть еще множество непокоренных гор.