История может и правдивая, а может и нет...
Серега в очередной раз прогулял смену. Виной всему «зеленый змей», который периодически, особенно после получки и аванса, набрасывается на Сергея Ивановича и несколько дней жестоко мучает: сбивает с ног, лишает рассудка, выветривает из карманов деньги.
Каждый раз, вынырнув из ямы, жертва оковитой придумывает для начальства очередную убедительную историю, которая должна оправдать его прогул. Многолетняя практика превратила мужчину в настоящего сказочника. Послушать выдуманные им истории бывает даже интересно.
В этот раз, как, впрочем, и всегда, провинившийся Сергей предстал перед очами начальства тихим, скромным, с опущенной головой и устремленным в пол взглядом. Весь его вид говорил, что он готов выслушать безропотно поток важных, поучительных и, несомненно, полезных нравоучений и рассказать свою правдивую историю. Мастер задал первый вопрос.
— Ну, и где ты был?
— Понимаете, Троица была, — начал рассказ Серега.
— Так, так, продолжай, — вымолвил мастер, удобней усаживаясь на стуле.
— Мы с мужиками решили шашлык пожарить. А его же надо на дровах фруктовых деревьев готовить, а лучше - на вишневых поленьях. — заявил знаток жареного мяса.
— Кого ты жарить собрался? — подержал разговор мастер.
— Да мясо, кого же еще! — занервничал токарь.
— А у меня во дворе старая вишня росла, в аккурат возле соседского забора, — продолжил повествование прогульщик, — я и предложил ее спилить.
— Нет, мы не пили. Я ж понимаю, дело серьезное, дерево вкривь росла, прямо над забором нависло. А забор, как назло, старый, из волнистого шифера, местами позеленевший. Так что только по сто грамм и все.
— И все? — удивился начальник.
— Да, я же не вру! — возмутился Серега.
— Веревку привязал за верхушку. Когда привязывал, весь в смолу испачкался, ободрался. Вот под глазом ссадина осталась. В общем, двое тянут, двое пилят, а я командую.
— Петьке, он веревку тянул, в туалет захотелось, а те, двое, пилить, что ли, стали быстрей. Вишню как крутануло. Дровосеки мгновенно врассыпную разлетелись, хорошо успели отскочить, а дерево стволом два листа в заборе разбило. Я так расстроился, что даже выпить решил, но передумал. Да!
— Ребята сказали, что достанут такой шифер. У одного из них на работе есть, я и успокоился. Тем более соседа в тот момент не было, да и забор не мой, что расстраиваться, праздник все-таки.
— Гуляли мы на берегу пруда, — продолжил рассказ Иванович — весело погуляли. Даже пели, что-то. Домой поздно пришел. Помню отчетливо — все было в порядке. Спал на диване. Раздетым. А утром встал два стекла в окне разбито. То ли это сосед из-за забора расстроился, то ли муж той бабы, что с нами праздновала, забыл как ее звать, то ли еще кто-то. До сих пор не знаю.
— Я поэтому на работу не поехал, как же дом открытым оставлять, стеклить раму надо было.
— Врешь ты все? Гнать тебя надо! Давно надо!
— Да нет, Алексеевич, правду говорю. Все так и было.
— А уволить нельзя, — подумал вслух мастер, когда токарь отошел, — на наших допотопных, вечно не работающих станках, да за такую зарплату только такие, как Серега работать будут. Придется терпеть и слушать сказки.