Мед для художников и их свободного творчества во времена"оттепели" 1955-1962 годов будет течь недолго.
1 декабря 1962 года на художественной выставке “30 лет МОСХа” Н.С.Хрущев, некогда поддерживающий нестандартных художников, вдруг в пух и прах раскритикует современное искусство, используя ненормативную лексику и слова "дерьмо", "мазня", "говно"
Он будет критиковать все и сразу: суровый стиль, яркость и абстракцию. Достанется всем художникам, даже самым известным.
С этого момента свободно творить означает быть подпольным художником - нонконформистом.
Люди будут создавать на окраинах городов, в бараках. И самым известным таким творческим местом окажется Лианозово - бедный край Москвы. В отголоске послевоенной суровой жизни легче всего творить спокойно, незаметно и глубинно.
Поэты и художники будут писать о барачной жизни, пропитывая пасту или краску запахом затхлости, мрачностью, чувством обреченности и нищеты. Так же будут писать абстракции и все то, что стало запретным.
Эти люди ненавидят власть, ну а власть ненавидит их. Все взаимно.
Однако посмотреть на запретное новое творчество приезжают все самые богатые и модные люди Москвы (и не только) Лианозовская школа становится в тот год (1958) одним из главных центров современного искусства.
Но когда-нибудь все равно подпольщик начинает думать о свободе, о борьбе с угнетением. И в 1974 году Беляеве нонконформисты устраивают открытую выставку - прямо на воздухе, на пустыре.
Это мероприятие сравают милиция и КГБ - они разгоняют и арестовывают всех художников, а картины уничтожают бульдозерами.
На западе все журналы и газеты плещут возмутительными заголовками, и власти СССР решат смягчить условия, никак не ожидая столь бурной реакции : теперь они сами предоставляют способы подпольщикам выйти в свет, работать в своей сфере и не считаться тунеядцами. Например, художникам отдадут выставочной зал на Малой Грузинской