Летом 1965 г. в условиях политической нестабильности и непрерывных забастовок в Греции кабинет Г.Папандреу ушёл в отставку. Началась чехарда: ни одно правительство не могло удержаться у власти, а грядущие выборы грозили революцией. В этих условиях 21 апреля 1967 г. армия совершила переворот и установила диктатуру. Главой режима стал полковник Георгиос Пападопулос. Все партии были запрещены, демократические свободы и конституция – отменены, парламент распущен. Около 5 тысяч левых оказались в заключении. 13 декабря 1967 г. король Константин попытался совершить контрпереворот, но проиграл и бежал в Италию. В Греции и во всём мире военное правление получило название «режима чёрных полковников» (по цвету парадной формы старших офицеров).
«В отличие от большинства других греческих диктатур ХХ в., часто не имевших ни собственной политической программы, ни идеологии, «черные полковники» создали и то, и другое. Это позволило им продержаться у власти семь лет (1967-1974) и за это время провести в стране ряд преобразований, которые благотворно сказались на национальной экономике и финансах, демографической ситуации, системе образования, церковно-государственных отношениях.
Идеология режима сочетала революционную риторику с традиционными ценностями. Главный лозунг режима - "Греция - для православных греков". По сути, режим «чёрных полковников» был своеобразной попыткой воссоздания Византийской империи – великой православной греческой державы.
События 21 апреля 1967 г. «полковники» называли революцией, себя - Национальным революционным правительством. Они всячески стремились подчеркнуть уникальность своей революции и одновременно - ее преемственность с национально-освободительной революцией 1821 г. Тогда греки получили государственную независимость. По мнению идеологов режима, 1821 г. стал только началом освобождения греков, которое теперь предстояло завершить. Национальное возрождение должно было реализоваться в построении Великой Греции - экономически независимого и политически устойчивого государства, которое могло бы стать геополитическим центром не только для рассеянной по миру греческой диаспоры, но и для других народов и государств.
Для этого, прежде всего, было необходимо преодолеть глубокий духовный кризис греческой нации, вернуть утраченный греческий национальный дух. Сам Пападопулос [глава хунты – прим. авт.] и его единомышленники вполне ясно представляли себе его суть и стремились всеми средствами (СМИ, Церковь, система образования) донести ее до всех греков. Само понятие «национального духа» было заимствовано греческой общественной мыслью из европейской философии еще в эпоху романтизма, к началу ХХ в. греки уже понимали нацию вполне в европейском смысле, но все же подчеркивали ее уникальность: греческая нация существовала на стыке двух миров – Запада и Востока, не принадлежа ни к одному из них. (…)
Православие и Церковь вообще занимали большое место не только в идеологии режима, но и в его политической программе.
Церковь воспринималась как один из инструментов продвижения греко-христианского идеала, преодоления духовного кризиса и стала важным объектом государственных инвестиций: правительство не жалело денег на строительство церквей, особенно в приграничных районах со смешанным населением. В 1971 г., пышно отмечая 150-летний юбилей национально-освободительной революции, военный режим начал строительство храма Спасителя, который решили возвести еще в 1829 г. участники революции в благодарность Господу за свое освобождение» (Ольга Петрунина «Великая Греция» «черных полковников», Русская Idea, 27.03.2015).
Хотя «чёрные полковники» и считали, что Греция – это дитя двух миров (Европы и Азии), они вели себя очень похоже на другие южноевропейские и латиноамериканские диктатуры. Их опорой была христианская церковь, как и в Португалии Салазара, Испании Франко и Аргентине Онганиа и Виделы. Они мелочно и бессмысленно регламентировали повседневную жизнь граждан, запрещая рок-музыку, мини-юбки и джинсы для женщин и длинные волосы для мужчин и продажу мяса в пост. В университетах преподавание велось на древнегреческом языке, который современные греки понимали плохо. Будучи военными до мозга костей, они презирали демократию и любую самостоятельность общественных институтов, относясь к стране, как к казарме.
При этом, в отличии от Испании, Португалии и Аргентины, «чёрные полковники» были врагами олигархии и аристократии. Глава хунты генерал Георгиос Пападопулос и его соратники были выходцами из небогатых семей, и активно эксплуатировали имидж «выходцев из простого народа», поднявшихся наверх благодаря армейской службе.
«Чёрные полковники» действительно весьма успешно занимались экономикой: в годы их правления её рост составлял 8% ежегодно. Безработица существенно снизилась, уровень жизни трудящихся рос. «Так, если в середине 1960-х гг. доля промышленности в ВВП страны едва достигала 10%, то в 1972 г. этот показатель достиг 32,3%. Благодаря стабилизации драхмы и проведению разумной экономической политики в интересах большинства, а не меньшинства, как это всегда было в прошлом, в стране возникли новые отрасли экономики и получили развитие те, которые находись в зачаточном состоянии: металлургия, судостроение, химическая, текстильная.
Правительство добилось индустриализации периферии - ранее 80% промышленного производства было сосредоточено в Афинах и Салониках. Финансируя из бюджета развитие стратегических отраслей экономики, "полковники" освободили частный сектор от бюрократических ограничений, и это обеспечило в совокупности бурный экономический рост.
Расцвело сельское хозяйство. Перед этим правительство списало долги с крестьян на сумму около 7,5 миллиарда драхм. Всем трудящимся увеличили зарплату, повысив их покупательную способность. В одном из первых указов военного правительства было объявлено о введении единой зарплаты для мужчин и женщин за выполнение одинаковой работы, о повышении размера пенсии вместе с ростом зарплаты. По данным статистики, с 1967 по 1972 г. реальный рост заработной платы составил 60,7% у мужчин и 76,9% - у женщин.
По всей стране развернулось возведение дорог и беспрецедентное жилищное строительство (…) …Сотни тысяч греков, уезжавших ранее из страны за рубеж в поисках лучшей жизни, переселились из домов, где зачастую и даже обычно не было кухни, водопровода, центрального отопления и туалетов, в удобные благоустроенные квартиры. Они перестали голодать, получили работу. Стали обзаводиться роскошью - газовыми плитами, холодильниками, пылесосами, причем отечественного производства.
Вся страна стала покрываться современными на тот момент отелями, в которых стали отдыхать не только иностранные туристы, но и местные жители, которые еще недавно работали с утра до ночи и питались один раз в день. Сразу после переворота - в июне 1967 г. - было принято решение о строительстве 794 начальных школ, 115 гимназий и лицеев, 11 технических школ и 4 педагогических институтов. Базовое образование пришло в деревню, где многие крестьяне были неграмотными. Страна стала покрываться больницами и на глазах менять свой облик, не порывая с традицией» (Конец эпохи: Стилианос Паттакос родился и умер патриотом. Сайт «Царьград-ТВ», 10.10.2016).
Греция даже превратилась в довольно крупного автопроизводителя: в стране автомобильным производством занималось 50 заводов, а греческие джипы «Пони» получили признание в Европе.
«Чёрные полковники», конечно, не были фашистами: глава хунты Пападопулос и другие её члены участвовали в войне на стороне Объединённых Наций, и бывших коллаборационистов среди них не было. Однако они впитали в себя ожесточение гражданской войны, в которой они тоже участвовали, и к коммунистам отношение хунты было жестоким: для них «красные» были террористами «Декмврианы» и ДАГ.
«Да, ожесточение гражданской войны еще не прошло: военные не сомневались, что в случае прихода левых и коммунистов к власти, что казалось неизбежным в 1967 г., вендетта будет направлена против них. Не стоит также забывать: была в разгаре "холодная война", и в этих кругах греческие военные видели "пятую колонну" СССР, представители которой хотят организовать в Греции "социалистическую диктатуру" и сделать ее частью Восточного блока. Среди узников хунты оказались здравствующие до сих пор национальный герой Греции Манолис Глезос, тогда коммунист-идеалист, человек, сорвавший с напарником в 1941 г. с Акрополя нацистский флаг, и композитор Микис Теодоракис, ныне всемирно известный…» (Конец эпохи: Стилианос Паттакос родился и умер патриотом. Сайт «Царьград-ТВ», 10.10.2016).
Следует отметить, что до осени 1973 г. оппозиция режиму не имела массовой базы, хотя получала активную поддержку и в странах НАТО, и от СССР и его союзников. Коммунисты получали помощь из Москвы, Праги и Восточного Берлина, социалисты – из ФРГ, Швеции и Великобритании, либералы – из США и Франции. Однако сколько-нибудь массовых протестов в Греции не наблюдалось на протяжении шести лет. Левым не удалось и организовать террористические выступления, подобно тем, что в те годы сотрясали Великобританию, Италию и ФРГ – это свидетельствует как о прочности режима, так и о слабой поддержке радикальной оппозиции. Но все изменилось в один момент: в ноябре 1973 г. столичные студенты забаррикадировались в Политехническом университете, потребовав демократии. Штурм университета, сопровождавшийся жертвами, ужаснул весь мир.
После кровопролития режим погрузился в агонию. В 1974 г. «полковники» сдались: в Грецию вернулись эмигранты, из тюрем вышли политические заключённые, состоялись парламентские выборы, на которых победила центристская партия «Новая демократия» (премьер-министром стал представитель старейшего правого клана Константинос Караманлис).
Правый реванш в Греции провалился – невзирая на несомненные достижения в экономике и социальной сфере. Нефтяной шок 1973 г., конечно, больно ударил по греческой экономике (как и по экономике других правых режимов – испанскому, португальскому, бразильскому, сайгонскому). В 1973 г. Пападопулос «отменил» монархию и провозгласил республику, став, разумеется, президентом; это не вызвало в народе никакой поддержки. А кому было радоваться? За республику выступали левые и либералы, а их при «полковниках» гноили в тюрьмах или выгоняли в эмиграцию. Реквиемом по режиму стала неудачная попытка хунты силой присоединить Кипр (в июле 1974 г. «чёрные полковники» организовали военный переворот на Кипре, добиваясь присоединения острова к Греции, но были разбиты высадившейся на острове турецкой армией). Однако этот провал был уже не первым: восстание афинских студентов произошло за несколько месяцев до этого. Социальная база режима оказалась размытой, и режим, получив нокаут на Кипре, распался и исчез.
Внятного объяснения крушения режима, эффективного в социально-экономическом отношении, нет. Однако стоит вспомнить, что потеряли опору и развалились весьма эффективные правые военные режимы Рохаса Пинильи в Колумбии (1953-57 гг.) и Переса Хименеса в Венесуэле (1952-58 гг.). Бразильские военные, несмотря на то, что были авторами «Экономического чуда», ушли в отставку, проклинаемые народом, а генерал Пиночет, при котором Чили испытывала экономический подъём, проиграл референдум и потерял власть. Можно предположить, что, пока люди нищие и голодные, они думают о том, как прокормиться, но с улучшением ситуации начинают думать о правах и свободах. И казарменный режим, всегда грубый, жестокий, нетерпимый к инакомыслию и мелочно регламентирующий жизнь, начинает вызывать отвращение у относительно благополучного населения – несмотря на все свои успехи.
Большую роль в дискредитации режима играла неприязнь к нему со стороны западных стран. Что бы ни пропагандировали «полковники», греки ощущали себя европейской нацией, и что к их стране относятся как к неполноценной, глубоко задевало их. «…Говорят, что президент Линдон Джонсон сказал послу Греции: «Передайте Папа-как-его-там, чтобы он отпустил другого Папа-как-его-там» (Роберт Каплан «Балканские призраки». М., КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2017, с. 315) (имеется в виду требование президента США генералу Пападопулосу выпустить из тюрьмы лидера социалистов Андреаса Папандреу) – это ли не свидетельство крайнего презрения к Греции? А тот факт, что не военный режим «убил» демократию, а она сама пожрала себя изнутри, и военные просто захоронили её труп – рассуждение слишком сложное для многих людей как в Греции, так и за её пределами.
Казалось, что после падения режима «чёрных полковников» Греция на всех парах двинулась в объятия Европы и демократии. Крайне правые потерпели стратегическое поражение и сошли с политической сцены; к власти вернулись либеральные демократы - европеисты. Но сказать своё слово рвались и левые.
(Выдержка из статьи http://www.historicus.ru/grajdanskaya-voyna-v-gretsii/).