-Бонжю-юр мадемуазель,- слегка растягивая гласные, пропел официант и вопрошающе посмотрел на молодую девушку, присевшую за стол уличного кафе на бульваре Дидро в Париже. Девушке сегодня исполнялось 25 лет, она была в Париже впервые и наслаждалась от души и теплой апрельской погодой, и легкостью молодости и улыбками официантов. Вся жизнь впереди, весь мир в кармане. Апрель развесил на платанах легкую зеленую вуаль, солнце выглядывало из-за крыш османовских домов и, несмотря на полдень, было слегка прохладно в тени.
- Капучино пожалуйста, и мороженое. Девушка слегка запнулась, вспоминая, как по-французски будет мороженое. И не удержалась: -У меня сегодня день рождения. Ей было так хорошо, что хотелось, чтобы весь мир радовался вместе с ней. Еще бы! Отмечать день рождения в Париже! А дома еще лежит прошлогодний снег.
-О! Официант восхитился, как истинный француз, и вместе с заказом принес на маленькой тарелочке что-то вроде панакоты с воткнутой в нее свечкой. Потом долго пытался зажечь свечку на апрельском ветерке и, сложив ладошки трубочкой, предложил девушке загадать желание и погасить свечку. В дверях кафе, раскуривая сигарету, появился то ли повар, то ли хозяин кафе. Он был в переднике до полу и с закатанными рукавами.
-Сколько вам лет, мадемуазель, поинтересовался тот что стоял в дверях. –Двадцать пять, ответила девушка с легким оттенком грусти. –Я уже старая, добавила она и кокетливо опустив глаза потом резко вскинула их вначале на одного мужчину, потом на другого. Когда тебе 25 ты можешь быть слегка глупой и неуклюжей, главное быть симпатичной, а все остальное сделает за тебя твоя молодость. Однажды осознав этот обстоятельство, девушка не переставала им пользоваться.
В Париже вечерело. Солнышко, устав за день, медленно сползало к реке и разливалось чистым золотом по стенам Нового моста. Улицы пустели, воздух сгущался и остывал. На набережной на скамейке сидела женщина 50 лет, тучная и непривлекательная. Она положила ноги на скамейку и гладила отекшие икры усталых ног. Увидеть Париж, подышать его воздухом, прокатиться на кораблике по Сене и, главное, ощутить легкость бытия в этом красивом городе, было ее заветной мечтой. Мечта сбылась. Женщина сделала все, что хотела: слушала орган в Нотр-Дам-де-Пари, плакала от восторга у подножия Эйфелевой башни, дышала прохладным речным воздухом, катаясь по Сене. Мечта сбылась. Но женщине было грустно. Какая глупость, грустить теплым апрельским вечером на набережной Сены в Париже!!! Увы, главное ей уже было не доступно. Женщина так и не смогла ощутить ту легкость бытия, которая по ее представлениям олицетворяла этот прекрасный город. Возможно, виной тому были новые туфли, безжалостно натиравшие ноги. Или 30 лишних килограмм, вольготно обернувшиеся вокруг талии. А может просто ее мечта так долго вынашивалась в недрах души, что перезрела, и вместо роскошного цветка с дерева желаний в руках оказался лишь перезревший плод.
