«Мертвые не умирают» — самый депрессивный фильм Джармуша, замаскированный под зомби-комедию. Под оболочкой примитивного сюжета про веселое нашествие мертвецов скрывается мрачная история о том, что человечество спасти уже невозможно. И хотя многие критики остались недовольными, картина все равно получилась сильной и значительной.
Зомби-критика
Джармуш — один из самых крупных американских режиссеров, автор таких кинохитов как «Мертвец», «Ночь на Земле», «Выживут только любовники» и других. Не удивительно, что многие с нетерпением ждали его новый фильм «The Dead Don’t Die», предвкушая еще один шедевр. Но когда, наконец, прошла премьера, кинокритики дружно раскритиковали режиссера, а рейтинги на таких ресурсах как IMDB и Rotten Tomatoes не поднялись выше шести баллов. Как же так вышло?
Дело в том, что фильм «Мертвые не умирают» совершенно не похож на предыдущие работы режиссера. В нем нет атмосферности, как в «Таинственном поезде», нет поэтики, как в «Патерсоне», нет ламповых разговоров, как в «Кофе и сигаретах». Произошел крупный обман зрительских ожиданий, который затронул всю аудиторию. Рядовые поклонники Джармуша чаяли увидеть все то, что раньше цепляло их в его творчестве, а кинокритики и члены жюри фестивалей надеялись посмотреть на прорыв в киноязыке, о котором можно долго и с упоением писать длинные статьи. Но обе группы так и не получили желаемого.
Вместо этого они посмотрели фильм совсем другого рода. По сюжету, из-за жадности людей, которые добывали полезные ископаемые на северном полюсе, сдвинулась полярная полоса. Экологическая катастрофа привела к серии странных событий: побегу домашних животных, природным катаклизмам и, конечно, восстанию мертвецов. Действие разворачивается в небольшом американском городке Центервилле, где местные полицейские (Билл Мюррей, Хлоя Севиньи и Кайло Рэн) пытаются противостоять нашествию зомби. В картине есть несколько дополнительных эпизодов, которые великолепно обыгрываются с помощью Тильды Суинтон, Стива Бушеми, Тома Уэйтса, Игги Попа, рэпера RZA и даже Селены Гомес. Но в целом повествование получилось весьма незатейливым, там нет каких-то резких поворотов и внезапных перипетий, а большинство сюжетных линий оказываются обманчивыми и никуда не ведут.
Смотреть «Мертвые не умирают» довольно неуютно. И хотя почти все диалоги насыщены юмором, который заставит хотя бы раз посмеяться даже самого скептического зрителя, во время сеанса ощущается сильный дискомфорт. Это чувство появляется из-за того, что все шутки получились достаточно мрачными, а скупость сюжета не позволяет публике погрузиться в сладостное забвение, которого мы все так вожделеем при входе в кинотеатр. Даже более того, некоторые моменты фильма специально напоминают о том, что это искусственная история, словно нарочно выталкивая аудиторию обратно в жуткую реальность, где ходят зомби даже пострашнее показанных на экране. Это именно то, что не понравилось рядовому зрителю.
При этом картина имеет определенный социальный месседж, который лежит на поверхности: «Люди, очнитесь, вы превратились в живых мертвецов»! Легко догадаться, что Джармуш выступает против общества потребления и консьюмеризма. Но только его протест направлен не против товарного фетишизма, а приобрел более широкий смысл и относится в том числе к интеллектуальному потреблению. Оно становится в один ряд с покупкой очередного хлама из «Икеи» во многом благодаря голливудским штампам и зрителям, которые эти штампы любят и расстраиваются, когда не находят их на экране. Но в отличие от рядовой аудитории, критики опечалились совсем не из-за наличия подобного месседжа, а из-за его прямолинейности и отсутствия свойственной Джармушу поэтики. Киноведы хотели увидеть нечто в духе «Мертвеца» с философией и отсылками к Уильяму Блейку, а получили социальное разоблачение в духе поэзии Некрасова.
Зомби-месседж
Однако важно понимать, что общественный посыл фильма не оформлен в виде поучительной басни и выступает скорее в форме аксиомы. Джармуш не высокомерно поучает своего зрителя, а лишь признает очевидное и предлагает свое видение картины мира.
Именно поэтому «Мертвые не умирают» нельзя назвать плохим фильмом, потому что Джармуш настолько укоренился в авторском жанре, что снять бездарное кино просто не способен, это все равно будет талантливо даже если публика не оценит. Единственным способом испортить его творчество мог стать разве что студийный заказ, если бы какие-нибудь продюсеры навязывали ему определенные сюжеты и роли. Этого никогда не произойдет из-за его независимой манеры организации съемок, из-за которой The dead don’t die пришлось снимать почти что за копейки при помощи никому неизвестной компании Animal Kingdom Film i Väst. Джармуш пытался собрать деньги у «Нетфликса», но они прочитали сценарий и отказались финансировать проект. Видимо усмотрели в сценарии возможную критику своего сервиса: ведь Netflix с помощью своих сериалов точно так же превращает людей в зомби.
Многие ошибочно восприняли картину как прямое политическое высказывание, направленное против администрации Дональда Трампа. Такое впечатление может сложиться не без оснований, ведь там есть недвусмысленные намеки на электорат нынешнего американского президента, к примеру в виде красной кепки персонажа Стива Бушеми. Однако этот маленький подкол не превращает фильм в памфлет, поскольку он скорее звучит как приговор мировому социуму, а не только американскому. Это подтверждает и сам Джармуш в интервью Антону Долину, где он говорит, что ему наплевать на Трампа. Дело не в конкретном политике, а в том, что вся система нынешних человеческих отношений построена на лжи, алчности и потреблении.
Постжанр, отсылки и актеры
Когда большой режиссер берется за маленький жанр, то принято говорить банальности, будто он его разрушил или переосмыслил. Ничего подобного Джармуш не сделал с зомби-тематикой, он лишь использовал ее как удобный сеттинг для выражения своих идей и скорее работал в постжанровом пространстве.
Для этого он целиком опирался на традицию, в частности на фильм, который изобрел образ зомби в кино и создал целое направление для бесконечных последователей. Речь идет о малобюджетной картине 1968 года «Ночь живых мертвецов» Джорджа Ромеро. Некоторые сцены целиком повторяют эпизоды из фильма Ромеро, а также из него взяты отдельные атрибуты вроде машины Pontiac LeMans.
В общем, Джармуш отдал дань уважения основоположнику жанра, но не превратил свое кино в мешанину из референсов. Большинство отсылок относятся либо к череде маленьких подмигиваний зрителю вроде намеков на «Звездные войны», либо к воспоминаниям о предыдущих работах режиссера. В частности, имя героя Кайло Рена отсылает к «Патерсону», кофемания персонажа Игги Попа напоминает «Кофе и сигареты», а прикид героини Тильды Суинтон возвращает к картине «Выживут только любовники». Почти все актеры предстали в знакомых амплуа, к примеру Билл Мюррей не слишком далеко ушел от своего образа в «Зомбиленде». Благодаря такому звездному касту в фильме сложился полноценный ансамбль талантливых артистов, в чем можно усмотреть недостаток, поскольку ни один из них не имеет по-настоящему крупной роли и все они оказались почти что эпизодическими персонажами.
Со времени выхода «Ночи живых мертвецов» прошло 50 лет, поэтому последующие зомби-проекты логично эволюционировали. Самые большие изменения коснулись поведения самих оживших покойников, которые начали двигаться гораздо быстрее, чем это было принято в 1968 году. Скажем, в культовом фильме «28 дней спустя» они бегают так проворно, что протагонист с трудом может от них улизнуть. Но не такова нежить у Джармуша, который снова замедлил их до уровня Джорджа Ромеро.
И хотя режиссер не пытался разрушить зомби-жанр, он сумел в него кое-что привнести и от себя. В одном из диалогов персонаж RZA произносит ключевую фразу: «Мир совершенен, смотри на детали».
Поскольку фильм не пытается рассказать увлекательную историю, он интересен прежде всего деталями и двумя элементами новаторства. Если присмотреться к тому, как умирают зомби у Джармуша, то можно заметить, как после отсечения голов развевается по ветру черный прах и пепел. Это очевидная визуализация традиционной заупокойной молитвы, которую читают над умершим католиком: «ashes to ashes, dust to dust». Также впервые в истории зомби-кино мертвецы научились говорить что-нибудь кроме слова «мозги». У Джармуша покойники умеют произносить одно слово или выражение на тему того, чем больше всего они были одержимы при жизни. Во время просмотра интересно пофантазировать о том, какую фразу стал бы повторять ты сам на месте зомби.
Отдельного упоминания заслуживает единственная, но значимая литературная отсылка к «Моби Дику» Мелвилла. На первый взгляд может показаться, будто это совершенно неуместно — где история про охоту на китов и где зомби-апокалипсис? Однако Джармуш часто использует литературу не в качестве тематических совпадений, а в роли талисманов, как это было с поэзией Уильямса в «Патерсоне». Если копнуть глубже, то можно понять, что Мелвилла многое роднит с режиссером. Характер развития Америки в тридцатые и сороковые годы XIX века вызывал у Мелвилла, как, впрочем, и у других романтиков, чувство глубокого разочарования и резкий внутренний протест. Нечто подобное мы наблюдаем и у Джармуша.
Безнадежность
С чего Джармуш вообще взялся за тему зомби? В интервью было сказано, что сами по себе они ему совершенно не интересны, в отличие от тех же вампиров, кого он находил эстетически привлекательными. Судя по всему, он просто вышел однажды на улицу и увидел, как люди уткнулись в свои смартфоны и не замечают мира вокруг. Вероятно, именно такое впечатление и вдохновило его на написания сценария про зомби-апокалипсис. Сам режиссер, по некоторым отзывам, живет как технофоб и даже луддит — не имеет мобильного телефона и не особенно сидит в интернете. Поэтому некоторые сцены фильма высмеивают всеобщую одержимость интернетом и новыми технологиями.
Фильм поражает своей мрачной интонацией. По предыдущим работам Джармуша сложилось (возможно, ложное) впечатление о романтике-гуманисте, который всегда верит в силу человеческого духа и способность общества меняться к лучшему. Однако в картине «Мертвые не умирают» ясно формируется вывод о том, что человечество спасти уже невозможно. Эгоизм, страсть к потреблению, равнодушие и жажда наживы приводят к необратимым последствиям. Как и Уэс Андерсон в своем «Острове собак» Джармуш обратился к теме экологической катастрофы, которая, по мнению режиссеров, неизбежно случится из-за наших пороков. Именно поэтому единственной безопасной зоной в фильме остался густой лес, по которому одиноко бродит придурковатый персонаж Тома Уэйтса и выносит приговоры обществу.
Вероятно, что Джармуш вложил в проект частицу своих личных экзистенциальных переживаний. Если раньше он преодолевал тему конечности жизни через бессмертие, как в «Мертвеце» или «Выживут только любовники», то теперь смерть одержала верх. Она победила из-за того, что закончилась духовная жизнь, без которой мир кажется режиссеру похожим на зомби-апокалипсис. Единственный просвет касается молодого поколения, заслужившего симпатии Джармуша:
«Мои политические симпатии тоже с молодыми. Мне очень нравится движение Sunrise — молодежь, которая предупреждает, что экологическая катастрофа неизбежна и она случится в ближайшие 10–12 лет. Они действительно делают что-то важное. А я сам — лишь часть проблемы, которую они мечтают решить. Пью из пластиковых бутылок, пользуюсь кредитными картами, езжу на автомобиле и жгу топливо, летаю на самолетах. А ведь мог бы в Пенсильвании строить стену, которая спасет нас от будущих наводнений. Я очень уважаю моих друзей-активистов. А я кто такой? Всего лишь режиссер, снимающий глупый фильм про зомби. Каждому из нас следовало бы делать для планеты больше. Мне — точно. Поэтому не мне поучать других».
И он действительно не поучает, а подводит печальный итог. Несмотря на обилие остроумных шуток фильм не оставляет надежды на светлое будущее и предрекает скорый конец цивилизации. Остается только уповать на то, что фильм не станет последней работой Джармуша, поскольку нам хотелось бы увидеть напоследок что-нибудь более обнадеживающее.