Я помню эти дни, и не забуду их никогда!
Шел второй год моей службы в армии. Однообразие дней давно превратилось в рутину из череды дежурств дневальным в роте или патрульным по территории нашей части. Желание покончить с этим застоем было превыше всего, но увы это было нам не по силам.
И вот командир донес нам приказ сопроводить технику на ремонт. Для нас это был глоток свежего воздуха. Вот только прежде чем мы сможем вырваться из этих оков рутины, нам предстояло выучить обязанности часового на посту. Ведь наша служба немного отличалась от этого рода занятий, и в настоящий караул мы еще не ходили.
Мы принялись учить обязанности. Нам очень хотелось вырваться из нашей надоевшей нам части с ее однообразием. Кто не сдаст экзамен караульного, будет заменен другим добровольцем! – сказал командир. Эти слова хорошо засели в моей голове. Допустить этого я не мог.
Учить обязанности было не просто. Нам предстояло это делать находясь на дежурстве - свободного времени почти не было. Находясь в патруле, мне нравилось учить ночью под светом уличного фонаря. Ночью никто не отвлекал.
Наступил долгожданный день экзамена. Трое солдат и товарищ капитан двигались навстречу приключениям. Бояться нам было нечего, мы знали, что подготовились отлично.
Когда мы прибыли в главный штаб наших войск, меня поразила чистота внутри расположения.
Особенно поразил длинный красный ковер, который лежал на лестнице ведущей на второй этаж.
Ковер, повторяющий форму ступеней, был настолько чист, что мой мозг невольно вспомнил наш
парко хозяйственный день в своем расположении части. На пхд нам приходилось не сладко. Он проходил каждую субботу. Все начиналось с кантиков на кроватях. Приходилось ровнять рисунки на одеялах под нитку. А потом приходил старшина, лил на пол воду и стругал ножом хозяйственное мыло по всему расположению. Мыло нужно было натереть, а потом убрать всю пену. Естественно это было не просто. Кто был похитрее, тот собирал стружки мыла, если успевал, пока не видит старшина)))
Экзамен в тот день мы сдали все с отличием.
И вот наступил день погрузки техники на ремонт. Нам с утра выдали сухой паек и привезли на перрон, где уже начали грузить технику на платформы вагонов. Это была в основном колесная техника на базе Урала и КрАЗа. Грузились мы тогда целые сутки, без перерыва на отдых. На платформу заезжала машина, а наша задача была закрепить ее для безопасной транспортировки. Под каждое колесо нужно было забить по две колодки тридцати сантиметровыми гвоздями. А зад и перед техники раскрепить проволокой с мизинец толщиной. Это было нелегко. Но за сутки мы все погрузили.
И вот почти убитым солдатам, т.е. нам, указали место, где мы будем временно проживать, пока не прибудем по назначению. Э та была так называемая теплушка. Обманчивое слово)))
Это был обычный деревянный грузовой вагон обычного товарняка. Он был разделен на две половины: жилую и не жилую. В не жилой хранился всякий инвентарь. Да что там всякий))) простая пила «дружба два» и ведро угля. А на дворе зима. Но этот сюрприз мы узнаем позже. Тогда мы были убиты погрузкой, и нам хотелось побыстрее занять горизонтальное положение.
А в жилой половине грузового вагона находились кровати для отдыха нашего караула, пока поезд был в движении. На кровати это было мало похоже. Это были деревянные бараки в два яруса. Но даже это нас тогда не смутило. Оставив одного товарища у буржуйки, мы плюхнулись на эти недокровати. Ведь поезд наш уже тронулся в путь, а разжечь буржуйку во время движения будет трудно.
Мы спали крепко. Наша теплушка, словно кроватка для детей, раскачивала нас из стороны в сторону. Сигнал поезда изредка заглушал монотонный стук колес. Мне снился сон – я на гражданке.
Однако сон мой был нарушен товарищем, которого мы оставили следить за буржуйкой. Вставай! – тихо произнес он, стараясь не разбудить товарищей, - Твоя очередь! Как быстро пролетело четыре часа, словно четыре минуты. Подошел мой черед следить за буржуйкой. Присев у буржуйки, я открыл дверцу и подкинул немного угля. Языки пламени быстро принялись поедать подкинутый уголь. От огня повеяло не только теплом, но и воспоминаниями. Глядя на него, я вспомнил прекрасные дни, еще до армии, когда мы собирались с товарищами у костра с гитарой возле речки, и проводили всю ночь. Я точно знал, что после армии все будет по другому.
Как же мне холодно стало тогда. Я открыл глаза. В буржуйке тлело несколько углей. Господи, я уснул. Я принялся подбрасывать мелкорубленные щепки. На ходу движения поезда тепло быстро улетучилось и в нашей теплушке уже вовсю царил холод. Я посмотрел на часы, провал мой, приведший к затуханию буржуйки, составил ровно три часа. А мне казалось тогда, что я всего лишь моргнул.
Благодаря движению поезда в нашей печке была хорошая тяга, и она сделала свое дело. Щепки быстро разгорелись, и я подбросил сверху угля. И вновь тепло наполнило нашу теплушку. О своем провале ночью я не стал никого посвящать. Мне было стыдно перед товарищами. Я был рад, что вовремя все исправил, и об этом никто не узнает. Еще раз взглянув на часы, я пошел будить товарища. Время моего дежурства закончилось. Усталость от погрузки еще давала о себе знать, и я быстро провалился в сон.
Приятный запах каши наполнил мои легкие. Я открыл глаза. Возле буржуйки стоял начальник караула, наш капитан, и мой товарищ по оружию и разогревали сухой паек. От них я узнал, что поезд наш уже два часа как стоит. Мы стоим на запасном пути для перецепки составов. Уже возле нашей техники был выставлен часовой, наш товарищ. Во время стоянки поезда решили караулить по три часа. Не смотря на то что была зима, мороз был слабым. Ведро угля, выданное нам при погрузке, уже закончилось. Во мне скопились непонятные чувства. Обида и злость, все смешалось тогда. Я был зол на армию. Войны ведь нет. На улице зима, а нам больше нечем греться.
Каши в армии были отменные. Хорошо позавтракав, мы получили задание, найти снаружи все, что горит. А на обед наш капитан пообещал жареной картошки. Он оказался более подготовленным. Из дому взял всего понемногу, даже сковородку прихватил. Он был старше и опытнее нас, и наверняка у него не первая такая командировка. А мы. Что мы?
Мы простые срочники. С нас нечего было брать, кроме нашего времени. Этого добра у нас было полно)))
Вдвоем с товарищем мы пошли искать все, что горит. Но толку от этого было мало. Вокруг была полная чистота, да еще и сугробы мешали нашему поиску. Проходя мимо очередного здания, вдоль путей, мы встретили женщину. Оказалось, что она здесь работает. Подробности ее вида деятельности нам были не интересны, и мы сразу посвятили ее в нашу проблему. Не перевелись еще люди, которым жалко солдатиков. Чувствовал себя тогда цыганом. В такие моменты гордость за армию исчезает. Всплывают картинки о мощи армии, которые распространяют СМИ. А мы, как на войне, должны добывать себе средство для поддержки тепла.
Женщина угостила нас полу гнилыми досками))) больше у нее ничего не было. И на этом спасибо.
Наша помощница, дружба два, пилила хорошо. С досками мы справились быстро. Изрядно потрудившись, мы имели большую кучу дров. Пришло время обеда.
Когда мы вошли в жилую половину теплушки, капитан уже заканчивал с картошкой, вкусный запах извещал об этом задолго до входа. И тут, словно взрыв, потряс нашу теплушку где-то позади. Держите картошку! – крикнул нам капитан, и попытался дотянуться до сковороды стоящей на буржуйке. Но никто не успел ничего сделать. Следующий удар, и картошка была уже на полу нашей теплушки. А жаль – жареной картошки хотелось очень. В армии с этим была проблема.
Вагоны начали цеплять! – пояснил, улыбаясь капитан. И мы дружно принялись открывать банки с тушенкой. Удары продолжались с периодичностью в три минуты, но наш аппетит был не покалебим.
Товарищ капитан зазвенел ключами, открывая оружейный ящик. Пришел мой черед заступать на пост часового. Я получил автомат Калашникова и два рожковых магазина к нему. Распишись! – сказал мне товарищ капитан, протягивая свою планшетку с бумагами. Расписавшись, я вышел из теплушки и направился вдоль наших вагонов с техникой, чтобы сменить своего товарища!
Пост сдал! – сказал он мне, как только мы с ним встретились. Пост принял! – ответил я ему, отдавая воинское приветствие.
Я долго ходил вдоль вагонов. За спиной калаш, а в нем тридцать боевых. Мысли в моей голове сбились в кучу. Мне не хотелось никого видеть приближающего к нашим вагонам с техникой. Ведь я знал дальнейшее развитие событий. Убивать уж точно никого не хотелось. А примеров было полным полно. Еще пару месяцев назад, вовремя моей службы, рядом с нашей частью, вохровец застрелил человека, охраняя склад боеприпасов для самолетов. Он действовал строго по уставу. И даже если и не по уставу, важен твой ответ по уставу, а не сами действия. И что бы первый выстрел был произведен в воздух. Иначе баллистика определит по смазке. Первая пуля всегда со смазкой идет.
Я еле успел запрыгнуть в теплушку, которая медленно стала набирать обороты. Наш поезд тронулся дальше в путь, и можно было немного расслабиться. Во время движения наступало наше личное время, если не считать буржуйку, в которую нужно было подкидывать дрова.
Немного полежав на кровати, я вышел покурить в нежилую часть нашей теплушки. Мы все так делали, ведь не курящих среди нас не было. Кто не курит в армии, тот работает во время перекура – поневоле закуришь)))
Мои сослуживцы столпились уже возле выхода, высовывали голову наружу и что-то рассматривали. Что там? – заинтересовавшись, спросил я. Сам посмотри! – сказали мне товарищи, и освободили мне проход. Я высунул голову наружу, держась за деревянную перекладину вагона.
На улице шел снег. Наш поезд, с огромной скоростью, проносился сквозь заснеженный лес из разнообразных, покрытых инеем, деревьев. Я посмотрел позади нашей теплушки, где были вагоны открытого типа с нашей техникой. Вагоны раскачивались из стороны в сторону, и казалось, что сейчас опрокинуться в заснеженный лес. Но этого не происходило – крепежи были отличные!
За трое суток мы добрались наконец до места назначения, изредка останавливаясь на прицепных путях совсем не на долго. И так же был выставлен часовой, и снова приходилось искать твердое топливо для нашего согрева.
М ы с легкостью вздохнули, когда прибыли на место назначения, где будет проводится ремонт нашей техники. Особенно радовало то, что и в разгрузке мы тоже участвовать не будем. Наш капитан (начальник караула) сейчас передаст груз другой части, и мы будем свободны.
Билет на скорый поезд в обратный путь мы взяли без особых сложностей. Вещей у нас было мало: три автомата Калашникова, шесть магазинов патронов к ним, и пистолет Макарова. И все это добро в большом оружейном ящике.
Что в ящике? – увидев нас в военной форме, спросила проводник поезда. С оружием сюда нельзя! – продолжала верещать она. Но мы продолжали погрузку ящика с оружием, не замечая проводницу. Распихав быстро все личные вещи по местам, мы уселись за стол. Пришла пора и поужинать. Медленными рывками наш поезд сдвинулся с места и стал набирать скоростной режим. Поезд, уносивший нас по одной дороге, но по разным жизненным судьбам…