Игры вокруг Курил здесь
Для кого Курилы – «исконная» земля? здесь
Чьи карманы будут набивать Курилы? здесь
Курилы могут стать базой для нападения на Россию здесь
Нет никаких ни правовых, ни экономических, ни геополитических оснований, которые бы убедительно показывали необходимость даже минимальных уступок России японцам в их территориальных претензиях.
Но это только на сегодняшний день, а надо думать о грядущем, говорят некоторые. Чтобы оно было светлым, следует, по их мнению, уже сегодня снимать все проблемные вопросы. Именно заботой о будущих поколениях объясняет действующий президент России и поиск «приемлемых компромиссов» с Японией. А вот до него якобы ещё с советских времён не решались даже подступиться к «Курильской проблеме». А есть ли нужда торопиться именно сейчас? И что будет дальше, если реализовать, допустим, подпункт относительно Хабомаев и Шикотана реанимированной В. Путиным Совместной советско-японской декларации 1956 года?
Возможно, ответы на эти вопросы может дать наша история.
Первыми русскими, ступившими на Курильскую землю, были казаки. В 1649 году они открыли и с тех пор регулярно посещали острова. Кроме айнов, доброжелательно их встретивших, никого там казаки не обнаружили. И понятно, почему: ближайшая соседняя страна – Япония – проводила добровольно принятую политику самоизоляции от остального мира. Её территория к тому времени на севере охватывала только небольшую часть острова Хоккайдо, примыкавшую к Сангарскому проливу. Что находилось за их границей на самом Хоккайдо, а тем более дальше, японцы точного понятия не имели. Ведь им запрещено было покидать свою страну. Поэтому о Курилах они знали понаслышке от соседей – айнов.
С начала XVIII века Россия начала планомерное изучение островов уже на государственном уровне. Петром I, а затем императрицами Екатериной I и Анной Иоановной направлялись экспедиция за экспедицией для исследования, картографирования и описания Курил. Все они имели, в том числе, задание установить точно, нет ли там японцев, так как государи наши принципиально не хотели ущемить чьих-либо территориальных прав. Нет, кроме айнов, с готовностью принимавших российское подданство и православие, никого там не было. Началось хозяйственное освоение островных земель. Русские поселения появились на островах Шумшу, Парамушир, Симушир, Уруп, Итуруп и Кунашир. Во второй половине XVIII века все Курилы от Камчатки до Хоккайдо были включены в состав Российской империи и нанесены на официальные географические карты. По специальному распоряжению Екатерины II дипломатическая служба оповестила об этом все ведущие мировые державы. На островах были установлены специальные знаки об их принадлежности России, действовали назначенные администраторы, строго выполнялись законы империи, собирались налоги. Вхождение Курил в состав Российской империи произошло, по меньшей мере, на полвека раньше, чем первый японский государственный чиновник высадился на ближайшем к своей стране Кунашире для знакомства с островами.
К концу XVIII века Государство Российское имело обширные владения на Тихом океане. Для материального обеспечения и военной поддержки побережья Охотского моря, Сахалина, Курил, Камчатки, Чукотки, Аляски, Алеутов, Командоров, островов в Беринговом море, кроме морского кругосветного, был только один, крайне тяжёлый путь по суше из Сибири до Охотска, а дальше – кораблями по сложным для судоходства северо-восточным морям. Существовала настоятельная потребность в установлении торговых отношений с ближайшими соседями для закупки товаров, в которых нуждались далёкие русские земли. Потому-то Екатериной II и был направлен в Японию специальный посланник А. Лаксман. В 1793 году он провёл переговоры с японскими властями, которые закончились успешно. Российские корабли получили временное, на несколько лет, разрешение на заход в японский порт Нагасаки. Тогда такое право имели только голландские, китайские и корейские суда.
Но воспользоваться этим успехом и развить дальше отношения в силу ряда внутренних причин Россия не сумела. А между тем обстановка в Японии изменилась. Исходя из опыта ограниченных и редких, но всё-таки регулярных контактов с европейцами, донесений разосланных по всему миру агентов, правящие круги страны начали сомневаться в эффективности своей политики самоизоляции. Появились и учёные трактаты, обосновывающие не просто необходимость контактов с внешним миром, но и захвата новых территорий для расширения, как сказали бы некоторые их единомышленники с другого конца света полтора столетия спустя, «жизненного пространства». В качестве первоочередного объекта экспансии прямо указывалась Россия, у которой предлагалось отобрать и Сахалин, и Курилы, и Камчатку, и Аляску. Эти умонастроения усиливались ложной информацией о якобы готовящемся нашей страной захвате через Курилы острова Хоккайдо. Её распространяли голландцы, заинтересованные в сохранении своей монополии в торговле Японии с Европой. Всё это побудило японцев к превентивному захвату Курил. Они высадились на Кунашире и Итурупе, срыли российские пограничные знаки, уничтожили небольшие поселения, выселив русских жителей на другие острова, а айнов подчинив себе.
В свете этих обстоятельств в Японию был направлен новый специальный посланник Н. Резанов. Ему лично был оказан достойный приём, но после длительных проволочек японцы вести какие-либо переговоры категорически отказались. Посланник вынужден был покинуть страну, не добившись никаких результатов. Но на прощание он официально заявил, что Курилы и Сахалин были, есть и будут российскими и ни один японец и сметь не должен там появляться, кроме как для торговых целей. Н. Резанов своё слово подтвердил действием. На Курилы и Сахалин были направлены корабли «Юнона» и «Авось» под командованием Н. Хвостова и Г. Давыдова. В 1806 и 1807 годах они восстановили там власть Российской империи. И хотя ни один человек в ходе их операций по «принуждению к порядку» не погиб, имена русских моряков стали для японцев нарицательными. Ещё долгие годы они интересовались дальнейшей судьбой обоих, наверное, опасаясь их возвращения.
Казалось бы, активность России на Тихом океане после бурных событий начала XIX века должна была усилиться. Однако этого не произошло. За несколько десятков лет, вплоть до начала Крымской войны в дальневосточных морях побывало всего пять военных кораблей Российской империи. Такая пассивность обычно объясняется важными событиями в Европе и внутри самой России: войнами со шведами и французами, восстанием декабристов, польскими волнениями, участием русских войск в подавлении революционных движений в некоторых европейских странах. Но нельзя сбрасывать со счетов и крайне негативное отношение министерства иностранных дел империи во главе с К. Нессельроде к любой активности на востоке.
Воспользовавшись пассивностью Российской империи, японцы явочным порядком пытались освоить южные Курилы. Справедливости ради, надо отметить, что удавалось это плохо. Усилия по закреплению на островах чисто японского населения были почти безрезультатными. В основном они, говоря современным языком, вахтовым методом варварски эксплуатировали природные ресурсы и труд айнов, низводя последних почти до положения рабов. Тем не менее, годы шли, и постепенно в представлении японцев южные Курилы стали их «исконными» землями.
Такое внимание самому первоначальному периоду становления российско-японских связей уделено не случайно. Этот краткий исторический экскурс показывает, как формировались принципиальные позиции сторон по отношению друг к другу, формулировались официальные и скрытые стратегические цели в развитии взаимоотношений, вырабатывались методы их достижения. Именно здесь родились, наряду с предпосылками к сотрудничеству, противоречия, которые в полном соответствии с законами диалектики в своём единстве и противоположности дали всё многообразие последующих исторических событий, происходивших с непосредственным участием обеих сторон, отразились в договорах между ними. Всё это действует до сих пор.
В самом деле, уже на заре освоения Курил Россия всячески старалась ни в коем случае не нарушать каких-либо территориальных интересов и прав японцев. Разве эта линия не идёт непрерывно сквозь столетия? Именно она лежит в основе бесконечных уступок, сделанных в пользу соседа: в Симоде в 1855 году Японии отдали южные Курилы, в Санкт-Петербурге в 1875 году – северные, в Портсмуте в 1905 году – южный Сахалин, в Москве в 1956 году снова едва не подарили Хабомаи и Шикотан. Сейчас опять идёт возврат к такой же капитуляции. А Япония разве не реализует шаг за шагом сформулированную, как уж говорилось, ещё в XVIII веке свою стратегию территориальной экспансии за счёт России? Следом за полученными в Симоде, Санкт-Петербурге и Портсмуте территориями в годы нашей гражданской войны она вторглась на российский Дальний Восток и в Забайкалье и семь лет эксплуатировала и грабила северный Сахалин и земли вдоль Транссибирской магистрали от Владивостока до Байкала. Можно не сомневаться, что, если бы не поражения от советских войск на Хасане и Халкин-Голе и не необходимость сначала поставить под контроль южно-азиатские источники нефти, Япония в 1941 году напала бы на Советский Союз. Также не должно быть ни тени сомнения, что и сегодня она никак не удовлетворится требованием подарить ей Хабомаи и Шикотан. Да, собственно говоря, руководство страны и не скрывает, что даже ближайшей целью являются не эти острова только, а все южные Курилы. А дальше? А дальше жизнь покажет: есть ведь ещё и северные Курилы, и Сахалин, да и многое другое.
Тогда же, уже в период первых контактов, выкристаллизовалась и тактика Японии в достижении своих стратегических экспансионистских целей. Она заключалась в терпеливом ожидании внутренних трудностей в России или осложнения международной обстановки вокруг неё. Именно в такие времена предъявлялись нашей стране те или иные требования, а потом следовала попытка решить их переговорным путём или, при необходимости, военным. Симодский договор, узаконивший захват японцами южных Курил, заключен в период тяжелейшей для нас Крымской войны. Северные Курилы отошли к Японии из-за реальных угроз захвата Сахалина англичанами и американцами, а он имел ключевое значение для обороны недавно вошедших в состав Российского государства Приморья и Приамурского края. Портсмутский договор и потеря южного Сахалина – это время первой русской революции, а вторжение в нашу страну – время гражданской войны в России. А ведь надо отметить, что, когда в Японии в 1867 году началась так называемая революция Мейдзи, сёгун обратился к русскому императору с просьбой о военной поддержке, обещая взамен ни много ни мало – остров Хоккайдо. Но получил отказ: не считало наше государство возможным вмешиваться во внутренние дела соседа. А вот японцы активно вмешивались, старались дестабилизировать у нас политическую обстановку в своих интересах и через агентов влияния, и финансируя оппозицию правительству, и посредством прямой военной интервенции. Всё это делалось при любом удобном случае, делается и в новейшее время, используя любые наши проблемы. Случился кризис в Советском Союзе в конце 1980-х годов – тут же были извлечены на свет территориальные к нему претензии, а внутри СССР появилось немалое количество оправдывающих их йенофилов. Вот и сейчас вокруг России сложная международная обстановка. Она-то и является катализатором усиления японской активности вокруг «Курильской проблемы».
Есть ещё одна типовая, можно сказать, схема выстраивания Японией отношений с Россией, берущая начало у самых их истоков в далёком XVIII веке. Она заключается в привлечении третьих стран, действующих, как правило, неявно в пользу японцев. Сначала это была Голландия, затем – США и Англия, и даже Германия и Италия побывали в их союзниках. Конечно, все эти страны преследовали собственную выгоду, но и Япония получала свой весомый куш. Шутка ли, например, присвоить северные Курилы буквально на пустом месте, используя только повышенную активность англичан и американцев в Японском, Охотском и Беринговом морях в начале второй половины XIX века в качестве угрозы интересам России на Сахалине? Подобные альянсы с участием японцев с целью организации давления на нашу страну случались далеко не единожды. И за нынешними их претензиями на Курилы стоят в качестве направляющей и вдохновляющей силы Соединённые Штаты Америки.
Хотя некоторые философы и утверждают, что история учит тому, что ничему не учит, всё-таки ретроспективный анализ позволяет сформулировать определённые выводы. Он показывает, что территориальные уступки, которые Россия делала своему соседу неоднократно, не приводили к гармонии в межгосударственных отношениях. Следуя своему давно выработанному курсу, Япония каждый раз выдвигала всё новые и новые требования. Нет оснований считать, что в будущем будет по-иному.
Это оценка действий японской стороны. Как бы к ним ни относиться, надо отметить неизменность их общего курса на протяжении уже более, чем двух столетий. Такая последовательность вызывает уважение. К сожалению, этого нельзя сказать относительно российской политики на Тихом океане. Периоды, когда Россия добивалась успехов, жёстко отстаивая свои национальные интересы, сменялись десятилетиями пассивности и немотивированной сдачи завоёванных большими трудами позиций. Конечно, во многом справедливы ссылки на объективные обстоятельства наших неудач на Дальнем Востоке. К их числу обычно относят и недостаток сил у вечно великодержавно занятой европейскими проблемами России, и частые войны с целыми коалициями враждебных государств, и внутренние смуты и революции. Всё это так, но надо признать и чисто субъективные причины, связанные с общей недооценкой многогранного значения дальневосточных владений России, их будущего. Сыграли свою негативную роль и профессиональные ошибки, и личное отношение, и мотивы действий вершителей российской внешней политики.
Кто, например, заставлял нашего министра иностранных дел К. Нессельроде во время подготовки к переговорам с Японией в 1853-1855 годах об открытии её портов для русского флота пригласить в качестве советника некоего голландского авантюриста Ф. Зибольта? Ведь всем было известно о его тесной связи с японцами. Вот и были выработаны инструкции русскому посланнику Е. Путятину, которые предусматривали в случае затруднений предложить отдать некоторые острова Курильского архипелага в обмен на решение вопроса. Конечно же, такие затруднения возникли, начиная от гибели во время шторма путятинского корабля и кончая жёсткой позицией его визави по переговорам. Вот и отошли южные Курилы японцам, хотя в то же самое время они открыли свои порты для американцев и англичан безо всяких условий. Зато этот самый Ф. Зибольт получил в последствии награду от своих японских друзей.
Или превозносимый сегодня нашими дипломатами министр А. Горчаков Именно в период его руководства внешними делами Российской империи были переданы Японии северные Курилы в обмен на несуществующие её права на часть Сахалина. Сами японцы хорошо понимали эфемерность своих претензий, но не без нажима желавших поучаствовать в грабеже русского острова американцев и англичан затеяли переговоры. Готовые удовлетвориться мелкими уступками в области рыболовства, они получили в 1875 году нежданно-негаданно целый архипелаг и были счастливы безмерно. Вот цена некомпетентности в дальневосточных делах российских чиновников.
Традиционно принято считать выдающимся дипломатическим успехом заключённый в 1905 году в Портсмуте нашей делегацией под руководством известного государственного деятеля царских времён С. Витте мирный договор по итогам русско-японской войны. Конечно, в ходе боевых действий русские армия и флот понесли большие потери, но к началу переговоров наметился перелом в ходе войны. Фактически не имея возможности её продолжать, Япония выступила инициатором заключения мира. В условиях сложившейся в стране революционной ситуации Россия также нуждалась в нём. Однако цена, которую пришлось заплатить за мир, оказалась чрезмерной: японцам был передан южный Сахалин. До сих пор историки не находят объяснений позиции С. Витте. Была ли она обусловлена сильнейшим давлением президента США Т. Рузвельта, стремившегося вставить в русско-японские отношения на много лет вперёд острую территориальную проблему, либо руководитель российской делегации действовал из личных карьерных побуждений, или ему не давали покоя будущие лавры всемирно известного миротворца? Но факт остаётся фактом: с самого начала переговоров С. Витте принял безосновательные требования японцев по Сахалину и убедил императора Николая II в необходимости их удовлетворения.
Нелицеприятная и непредвзятая оценка деятелей прошлого необходима, прежде всего, для нынешних руководителей Российского Государства. Примеривая одежды миротворцев, они должны помнить, что могут остаться в памяти народной «Полукурильскими», подобно тому, как С. Витте стал графом «Полусахалинским».
С другой стороны, в тени ложных кумиров общественного мнения не должны оставаться Н. Резанов, Н. Хвостов, Г. Давыдов, Н. Муравьёв-Амурский, Г. Невельской, дипломаты советской школы, которых принято осуждать за чрезмерную, по мнению некоторых маститых международников, жёсткость в отстаивании позиций Отечества в отношениях с японцами. Именно они заслуживают памятников и на Дальнем Востоке, и на своей малой родине.
Надо вернуть и исторические русские названия географическим объектам. Например, те же Хабомаи с момента открытия были островами Плоскими, а Шикотан именовался сначала Фигурным, а затем носил имя своего исследователя русского мореплавателя М. Шпанберга. Сегодня в российских календарях памятная дата 2 сентября отмечается как день окончания Второй мировой войны. Но ведь раньше вместо него 3 сентября праздновался День Победы над Японией. Почему же сейчас он стыдливо замалчивается? Разве дела наших предков, к примеру, двух моих дедов, награждённых медалями «За Победу над Японией», не заслуживают памяти и уважения?
* * *
И весь исторический опыт российско-японских отношений, и отсутствие на то правовых или экономических оснований убедительно свидетельствуют о недопустимости передачи японцам каких-либо российских земель. Более того, уступка даже самой одинокой скалы в районе южных Курил нанесёт огромный ущерб оборонным интересам нашей страны, а значит, и сохранению мира на всей планете, поскольку будет нарушен глобальный баланс сил.
Поэтому было бы правильным официально заявить о прекращении всякого обсуждения японских территориальных притязаний. Это пошло бы на пользу и самой Японии. Ведь по опросам общественного мнения, подавляющее большинство граждан этой страны не интересуется «Курильской проблемой», она искусственно раздувается в своих интересах её правящими кругами. Открытая и честная позиция России позволила бы им избавиться от ненужных иллюзий и начать выстраивание с нами действительно добрососедских отношений.
Об авторе: ШТЫРОВ Вячеслав Анатольевич, президент Республики Саха (Якутия) (2002-2010), заместитель председателя Совета Федерации (2010-2014), председатель Совета по Дальнему Востоку и Байкальскому региону при Совете Федерации (2014-2018), Государственный советник Республики Саха (Якутия), кандидат экономических наук.
Книга "Мы всё ещё русские" здесь