Утро выдалось на удивление прохладным. Время пол пятого. Петра Сомова разбудила его любимица кошка Мурка. Пора было завтракать, напомнила она Сомову протяжным «мяу».
– Сейчас покормлю тебя животинка, - ласково произнес Сомов, теребя Мурку за ухо. Растапливать печь не хотелось, позавтракали они хлебом и старым, уже слежавшимся салом. - Пора на работу, - Сомов глянул на настенные часы. Одев спецовку и старые кирзовые сапоги, у которых уже подошва начала жить собственной, сапожьей жизнью, Сомов вышел на улицу.
Дышалось легко. Запах травы и цветущего клевера наполнял округу невероятной гаммой запахов. Сомов глубоко вздохнул, наслаждаясь. Он любил утро. Тихо и прохладно. Легкий ветер бодрил и поднимал настроение.
Дорога до фермы была не близкой. Около получаса или более. Шагая бодрым шагом Сомов задумчиво глядел на плывущие по небу облака. Ему до сих пор, а это почти 10 лет, мерещилось в облаках лицо жены. Некогда любимой и родной. 10 лет прошло как ее не стало. Но это все былое. Время лечит. Боль потери утихла. Возможно, сердце стало черствым, словно сухарь.
Пройдя через мостик, наспех сколоченный из досок, скрипящий и погружающийся в воду при каждом шаге, Сомов приближался к местному клубу их небольшой деревеньки, а за клубом уже и ферму видать. При клубе был старый пристрой, деревянный, с облупившейся желтой краской и штопанной крышей. Проходя мимо, Сомов по привычке окинул взглядом дверь, запиравшую медпункт. И с удивлением обнаружил, что она приоткрыта. Может воры поживиться залезли? – задумался Сомов, медленно подходя к двери, стараясь не шуметь.
Как вдруг в дверном проеме появилась женская фигура в светлом халате, платком на голове и со старым ржавым ведром в руках. Сомов оценивающе посмотрел на нее. Голубые глаза, полноватые губы, румяные щеки, светлые кудрявые волосы, небрежно торчавшие из под платка. - Видимо мыла полы, раз так волосы растрепались – подумал про себя Сомов.
- Женщину первый раз увидел хлопец? – задорно рассмеялась хозяйка ведра.
- Нет, - промямлил, растерявшись Сомов, словно его вызывали к школьной доске.
- Я медсестра, вчера только определили – продолжила незнакомка, - Меня Варей можешь звать, - Что же ты такой молчаливый? – не унималась Варя.
- Я Петр, - гордо произнес Сомов, топча между делом каблуком кирзового сапога растущий подорожник. - Вот и познакомились, - ответила Варя, - Я не местная, меня определили сюда на работу, медсестрой, - Так что захаживай ко мне лечится, иль укол какой надо будет, - Быстро на ноги поставлю – не унималась Варя.
Наконец она замолчала, вылила воду из ведра, попутно едва не окатив Сомова. – Может поможешь, аль сильно занят? – вопросительно сказала Варя, - Не могу шкаф подвинуть, - Мужская удаль нужна, - Ты я вижу хоть и не молодой, но сила еще есть.
Варя указала на шкаф. Сама же присела на стул, попутно снимая платок. – Душно, - как бы извиняясь сказала Варя. Сомов пыхтя подвинул шкаф, шкаф оказался старый, пыльный. Местами в глубоких бороздах и со следами зеленки и йода. – Все хватит – скомандовала Варя, когда ему, наконец удалось шкаф подвинуть. – Дальше я сама.
Варя ловко вскочила и тряпкой начала протирать полы. Сомов робко поглядывал на нее и только сейчас догадался. Она очень напоминает его жену, и внешне и живостью характера. В груди предательски закололо, виски сжало. Воспоминания закружились роем диких пчел.
- Петь, будешь чай? – внезапно спросила вдруг Варя, - Еще к чаю я испекла блинов, - Попробуй, - А то у меня некому пробовать, я уже как 15 лет в разводе, - так что угощайся – ласково произнесла Варя. Сомов уплетал блины за обе щеки. Давно он не ел таких вкусных блинов. Поблагодарив Варю за угощение, он молча вышел, слегка прикрыв за собой дверь. - Заходи Петя, не стесняйся, я завтра еще напеку – услышал он вдогонку. - Какая ладная женщина – подумал Сомов, улыбнувшись.
Профессия тракториста на ферме, нравилась Сомову. У него было много времени на раздумья, распахивая землю трактором. Вот и сейчас Сомов находился в думах. Встреча с Варей запала ему в душу. Ее светлые соломенные волосы, большие глубокие глаза. А самое главное ее жизнерадостность.
Он за 10 лет одиночества забыл, что такое радоваться жизни. В свои 52 года ему теперь почему-то тоже захотелось так радоваться жизни, как Варя. Искренне. И что самое интересное, Сомов только сейчас вспомнил, что он сегодня не жалел себя, не грустил по покойной жене. Он думал о Варе. Почему-то. Безусловно, он любит свою жену, и будет всегда любить. Но Варя… Она стала глотком свежего воздуха. - Возможно это не случайно, может нужно навестить Варю, и подарить букет полевых цветов? - Ромашек, таких же ярких как она - подумал про себя Сомов.
