На площади Петровские ворота сегодня неспокойно. Люди стоят вокруг памятника Высоцкому – после того, как был перекрыт подход к Петровке, 38, здесь сосредоточилась основная масса пришедших на несогласованный марш в поддержку Ивана Голунова. Непрекращающейся очередью сыплются слова из громкоговорителя: «Уважаемые граждане, ваша акция не согласована с органами исполнительной власти, просим вас освободить территорию и не мешать движению другим гражданам» и «Уважаемые граждане, проход на улицу "Петровка" закрыт». Периодически с разных сторон цепочками по несколько человек врываются в толпу ОМОНовцы или представители Росгвардии и забирают митингующих. Со всех сторон слышатся возмущенные голоса: «За что забираете?», «Позор!». Мужчина рядом раздосадовано отвечает в воздух: «Да тут не по какому-то признаку забирают, а от балды».
Материал опубликован на портале "Частный корреспондент".
Действительно, никакой системы в задержаниях нет – берут и тех, кто выкрикивает «Позор» или «Свободу политзаключенным», и людей в футболках с надписью «Я/Мы Иван Голунов», и тех, на кого покажет «главный». Выхватывают из толпы мужчину, который снимает происходящее на телефон. Он говорит: «Ребят, меня лучше не надо», – и показывает пресс-карту. Его отпускают, пристально изучив документы. При этом пресс-карта спасает далеко не всех журналистов, многих уводят в автозаки несмотря на наличие редзадания. На вопрос, почему, одной из журналисток отвечают, что та «слишком быстро шла».
Первый вопрос, который хочется задать людям – а вам не страшно, что следующим в автозак пойдете вы? Женщина отвечает: «Боюсь, но стою. Хочется быть с народом. Мы здесь за все хорошее и против всего плохого». Другие, помоложе, говорят: «Кажется, автозак – не самое страшное, что может случиться. В последние несколько лет мы, к сожалению, слишком часто видим такое, мы привыкли. Для нас это не новость».
Удивительно, но на этот марш сегодня пришли не только молодежь и журналистская тусовка – здесь очень много людей в возрасте. Вадим стоит в стороне, курит, но внимательно следит за происходящим: «Вы знаете, мне просто интересно посмотреть. Мне 78 лет, любопытно. К этим задержаниям я отношусь крайне отрицательно, как и к тому, что у нас нет свободы прессы. Люди никому не мешают, это мирная демонстрация. И правильно, потому что сейчас иного способа выразить свое мнение у людей практически нет. Единственное спасение для свободных людей или для людей, которые хотят свободы, – это интернет».
Многие из тех, кто пришел на марш, не говорят про Ивана Голунова. Для них эта акция – повод поднять большую и важную тему, которая касается каждого: «Журналист пострадал, я слышала, что его освободили, но не в этом дело. Дело в том, что такие фальсификации постоянно совершаются против всех, даже против нас, маленьких работников. Мы недалеко ушли от сталинского государства – там было страшно, а здесь немножко смешно, но в общем-то суть осталась та же. И это неприятно. В демократическое государство мы не превратились. Не хочется, чтобы на нашем поле были мародеры, хочется, чтобы были честные люди, которые работают и живут честно и хорошо».
Тем временем задержания продолжаются. В автозак забирают молодого человека, за ОМОНовцами бежит женщина в красном платье и кричит: «И меня тоже заберите, я рядом стояла!». Она плачет – задержали сына, говорит, потому, что стоял с краю. Неподалеку от памятника девушка с розовой челкой теребит в руках пачку сигарет, исподлобья наблюдая за происходящим: «Только же бросила, – говорит она подруге. – И вот, закурила, *****, обратно. Нервы». Слышится колокольный звон – кто-то из пришедших крестится, кто-то иронично замечает: «Радость-то какая! Сейчас упадем на колени и будем молиться. Что еще остается?».
В толпе обсуждают одиночные пикеты, которые проходили все эти дни у ГУ МВД России по Москве. Здесь – те же люди, которые стояли там: «Я стояла час, продвинулась на пять человек. Поняла, что мое участие не требуется», – говорит девушка с бежевой авоськой на плече. В ней – листовка против статьи 228. Еще одна тема для обсуждения – эмиграция: «Мои знакомые – все, кто были, – давно уехали, – доказывает седой мужчина знакомому. – Ежегодно из России уезжает двести тысяч человек!».
Многих людей ОМОН забирает от памятника Высоцкому – именно там сосредоточилась основная масса вышедших на марш. После очередной волны задержаний у памятника остается молодой человек, смотрит на полицейских прямо и спокойно. «Если я сегодня ничего не буду делать, то ничего не будет меняться, будет все хуже и хуже. Вот люди собрались, выпустили этого Голунова. Так его, по-моему… Выйдет триста человек, будут вязать тут каждого десятого, выйдет три тысячи – будет уже по-другому, а выйдет триста тысяч, может, никого уже вязать не будут, а где-то что-то изменится. Да, я один, конечно, один ничего не значит. Но всё-таки таких как я нас тут сотни. Соответственно, чем больше таких митингов, чем больше люди будут выходить, тем меньше будет таких дел. Я не готов лезть на баррикады и кого-то убивать, но то, что я могу делать, я делаю».
Немного поодаль стоит мужчина с флагом России и выпуском «Новой газеты» в руках с надписью «ЖурFuck». ОМОН и Росгвардия ходят рядом, но его не трогают. Он говорит: «Не хотят красочной картинки. Вы же знаете, есть в интернете картинки, когда древко флага ломается, а в день России забирать человека с флагом всё-таки не комильфо. Люди ведь почему выходят? В том числе для того, чтобы чувство собственного достоинства было, чтобы было не стыдно смотреть в глаза, чтобы показать в России и за рубежом, что есть те, кто не согласен, кто протестует».
Группа девушек кричит в сторону автозаков: «Маша, держись!». Дальше их не пускают. Говорят, что подругу забрали за то, что стояла с плакатом. Но уходить не собираются, прятаться за чужими спинами – тоже. Кажется, все чувствуют важность происходящего: «Для меня это возможность – гражданское общество сейчас беспрецедентно объединилось, чтобы поддержать одного человека. Мы видим, что это происходит, когда речь идет о журналистах, но на самом деле сидит очень большое количество людей – по этой же статье, по другим статьям. И раз собралась такая движуха, то этим надо воспользоваться и показать другим людям, которые боятся, которые думают, что ничего нельзя изменить, что изменения все-таки возможны. Они не одни, нас тысячи, нас миллионы!».
Авторы: Татьяна Струкова, Ангелина Горбунова, "Частный корреспондент".