Важно, что нижняя ветвь яблони одному Абрахаму была по глаза, остальным — по макушку. Вениамин, который еще ниже, все-таки смог влезть на нее, но как перед ним открылась высота, отделявшая его от источника уверенности, он вдруг замер. Это потрясло сознание мальчика. Чтобы передать, что он испытал, представим: в дверь укромного жилища громко и основательно постучали. Вошла делегация мужчин в строгих плащах, застав Веню одного. За небольшим столом ему разложили, почему стоит бросить эту затею: не важно, что ему страшно -- ведь мальчики не боятся; главное, что силы иссякнут, а без них он просто упадет! Разве оно ему нужно? Так зачем продолжать? Все, даже Анна, спустились бы. А что Абрахам? Да он дурак! Утопая в раздумьях, Вениамин не заметил, как очутился внизу.
Его ошпарил стыд. Мальчик чувствовал, как в спину упираются взгляды, как копья, не отпускающие от стены позора. "Не задерживай!" бросила ему следующая очередь и тут же смела в сторону. Казалось, палящее солнце его ослепит -- так он не решался поднять глаз. Ему, облитому чувством ледяной уязвимости, оставалось вслушивался, что происходит вокруг: ребята пробуют забраться. Однако, хоть и осознавая себя в стороне, — а значит и в покое — он не мог расстаться с ожиданием чего-то, что все не наступало. Вдруг, толчок! заставил его зажмуриться, а после машинально обернулся, схватившись за ушиб. Стиснув зубы от обиды, внезапной боли и злости мальчик увидел крепкую спину Абрахама, возвращающегося к дереву. Он ждал извинений, но понимал, что не все равно только ему. Вениамин обернулся к Анне, и ему показалось, что она ничего не заметила. Ветер обдал его лицо и потрепал волосы. Кучевые облака закрыли только что палящее солнце.
Абрахам снова вскочил на яблоню. Пополнявшие корзину удары уже казались всем тяжелее. Тут, решилась на попытку и Анна. Вениамин, безотчетно для себя, шагнул за ней. Она позвала Абрахама спуститься и оба ей подсобили. Тревожные глаза сосредоточились на смуглой улыбке. Абрахам смотрел в сторону: за парой яблочек, неуверенно упавших друг за другом. Вениамин не отрывался от него, пока один из плодов предательски не упал ему по башке. Вениамин резко поднял голову к Анне, в момент, как на ухо его обрушился неистовый гогот. Абрахам помог ей спуститься, ядовито похвалив: «Молодец! Даже ты справилась!» Веня огляделся и увидел, что глумливые гримасы окружили его. Рывком он бросился на ветвь, но страх вернул его обратно. Волна насмешек хлынула на мальчика. Растерянный, он обратился было к Анне, но, увы, не нашел в ней ничего, кроме улыбки, сдерживаемой совестью. Тяжелая обида ударила в нос и дала пощечину. Вениамин бросился прочь. Тучи сгущались.
Возвращаясь к дому, опустошенный Вениамин уже утер слезы. С холма перед ним прояснилась проезжая часть, которую переходил народ. Тут, его внимание привлекла девушка, выпавшая из толпы на дорогу. Ревущий в стороне фургон обращал внимание всех, но шок овладел ею и не отпускал. Шаг мальчика участился. Он увидел, как на противоположной стороне бритоголовый прохожий уставился на нее. его трясущиеся в коленях ноги будто вросли в тротуар. В этот момент, прохожий рядом — выше и шире в плечах — буквально вылетел на дорогу, и в последние секунды вырвал заложницу из под пронесшегося грузовика. Вениамин остановился. Человек в пальто был на мальчика ни капли не похож, но почему-то в нем он узнал себя. Ветер навеял, вместе с этой мыслью, и некоторую тревогу, откуда-то из будущего. Много, чего навеял он юноше. Вениамин сжал кулаки, решив вернуться.