Приехали рано утром. Маленький поселок на побережье, закрытое кладбище. Здесь давно уже никого не хоронят, могилы нагромождаются одна на другую. Зимние ветра изрядно потрепали памятник деду, зеленый от времени фундамент поплыл вбок, отчего гранитная плита с выцветшей фотографией сильно накренилась.
Дед умер сорок лет назад, могилкой давно никто не интересуется. Лишь мой отец изредка навещает своего родителя, деловито осматривает окрестность и, удовлетворившись, уезжает. Последняя картина привела его в уныние, он принимает радикальное решение — полностью заменить трухлявый памятник, для этого собран целый отряд помощников во главе со мной.
Десант бодро выгружается. Работяги трезвы и рациональны в действиях. Они тут же принимаются за демонтаж старого памятника, моя деятельность на этом заканчивается. С отсутствующим видом я начинаю вертеть головой по сторонам и натыкаюсь глазами на странного посетителя кладбища. Мужчина средних лет, в шляпе и костюме. Одет прилично и трезв, а значит не из тех вечных попрошаек, которыми наводнены места захоронения. В такой ранний час еще никого нет, но он энергичен и весел. Скорым шагом приближается к работающей компании и спрашивает у хмурого отца.
— Вы надолго здесь? Решили навестить усопшего? Я вас понимаю! Вы кто такие, кем ему приходитесь?
Отец молчит, видно, что ему неприятен сам разговор и этот человек. Я беру его за локоть и отвожу в сторону.
—Ты что хотел? Видишь, люди работают, если какое дело у тебя, мне скажи.
Он не обижается и отходит в сторону. Через некоторое время силуэт человека в шляпе растворяется меж посаженных деревьев и пропадает из виду.
Где=то через час я решаю прогуляться по окрестностям и отхожу в сторону. Дорожка петляет по густо «населенному» месту последнего пристанища и выводит на кованый забор, опоясывающий идеально ухоженную могилу. На удивление она довольно свежая, рядом с памятником молодой женщине, посреди огражденного участка, стоит на коленях человек в шляпе.
Он плачет и причитает, подвывает и скулит. Голос его срывается в шепот, что он говорит, не слышно. Я подхожу вплотную к калитке.
— Ты моя дорогая… Милая, как мне тяжело без тебя… Вчера сел вот тут, да вспомнил, как ты ругалась… Ооох… А зря ругалась то… Я виноват, что сейчас цены такие?! Ты хоть знаешь, сколько стоит здесь участок?! А попу дать на поминки?? А памятник сам?? Да ты ничего не знаешь, а кричишь на меня!!
Мужчина распаляется и продолжает монолог в том же духе. Мимо проходит пожилая женщина с цветами. Останавливается и в упор смотрит на причитающего мужчину и качает головой. Затем поворачивается ко мне.
"Местный дурачок. Женился на такой ладной девочке, красивой и скромной! Я ее с детства знала, одуванчик божий. Как связалась с этой скотиной, начала болеть и чахнуть. Прямо на глазах! Он же жадный! Сюда приходит и жалуется ей, мол, как много денег потратил на похороны. Тьфу! Когда она забеременела, сказал сделать ей аборт, а денег на доктора не дал… Она пошла к бабке, тут недалеко живет… Та ей так располосовала внутри, господи прости! Пролежала дома то, несколько дней, а ему хоть бы что! Ирод! Сейчас вон, вишь, сидит тут, ревет как корова!"
Я вернулся к своим. По кладбищу гулять расхотелось.