В своём интервью Тане Разумовой пластический хирург, пионер спейслифтинга в России, Андрей Владимирович РОСС рассказал о тонкостях применения этой революционной методики и своём отношении к сложным пациентам.
Решаясь на пластику, любой пациент взвешивает в голове три момента: ▶️ Квалификацию и репутацию доктора; ▶️ Сложность операции и длительность реабилитации; ▶️ Цену.
Андрей Владимирович Росс хорошо известен в России и за границей как давно и успешно практикующий хирург. Но мало кто знает, что с 2011 года доктор Росс – единственный хирург-пластик страны, которому принадлежит патент на спейслифтинг - гораздо более бескровный и эффективный метод пластики лица, чем традиционная круговая подтяжка SMAS.
Со спейслифтингом - разработкой австралийского хирурга Брайана Мендельсона - знакомы многие, но намного реже можно встретить её применение на практике. Поэтому я постаралась разузнать у Андрея Владимировича о ней по максимуму.
🔽🔽🔽
Таня Разумова: Андрей Владимирович, «спейслифтинг» – предмет жгучего интереса всех, кто задумывается о подтяжке лица. В чём заключается новаторство этого метода?
Андрей Росс: Спейслифтинг (spacelifting) – революционная методика подтяжки лица, которую предложил и описал австралийский ученый Брайан Мендельсон. Открытий такого уровня в области пластической хирургии лица не случалось с 1976 года.
Как известно, в 1901 году немецкий хирург Юджин (Ойген) фон Холландер провёл первую подтяжку лица, а в 1925-1926 годах американец Миллер и шотландец Хант дали её подробное описание. После этого, вплоть до 1976 года, хирурги по всему миру практиковали обычную ритидэктомию (буквально - удаление морщин). А в 1976 году был открыт и описан метод подтяжки лица СМАС (SMAS - superfacial musculo-aponeurotic system) – когда кожу и подкожную мышечно-апоневротическую структуру начали поднимать послойно.
Метод СМАС открыл новые возможности для проведения так называемой «круговой подтяжки» лица – именно его сейчас практикует большинство хирургов нашей страны.
ТР: Есть мнение, что круговая подтяжка – это длинные разрезы и шрамы, а СМАС – более глубокая, но и более щадящая методика. Это правда?
АР: Вовсе нет. Обширная отслойка кожи и не менее обширный подъём СМАС проводятся через длинный разрез, который проходит перед ухом, огибает его и сзади довольно далеко заходит в волосистую часть головы – естественно, с потерей волос в месте разреза и в затылочной области. У каждого хирурга есть свой метод делать швы малозаметными, но именно из-за длинного шва классическую подтяжку СМАС и называют «круговая».
ТР: Зато, наверное, лицо натянут - так натянут!
АР: Вот именно. Поднимая и фиксируя ткани, СМАС создает под кожей подобие корсета, но не учитывает неравномерность старения лица. Поэтому лицо часто выглядит неестественно перетянутым. И, конечно, большой минус подтяжки по методу СМАС – это длительный период восстановления и риски, связанные с обширной площадью вмешательства.
ТР: Моя родственница делала круговую подтяжку, но не очень довольна результатом. Швы получились хорошие, хоть и заживали долго, но сейчас, спустя пять лет после операции, радикального омоложения она уже не видит. Почему такое возможно?
АР: Несмотря на общепринятую методику СМАС-лифтинга, техника воздействия на подкожные структуры у каждого хирурга своя.
Пациент никогда не узнает, как именно хирург поступил с глубокими структурами лица в процессе операции. Один доктор широко поднял и прочно зафиксировал ткани, а другой может ограничиться минимальным воздействием. Облегчив пациенту послеоперационный период, такой хирург и сам не сильно напрягается, как бы «исключая» возможные риски. И хотя это не шарлатанство, а авторское понимание поставленной задачи – оно часто идет вразрез с интересами пациента.
И вот вам первое преимущество технологии спейслифтинга: эта техника проведения пластики лица исключает любые вариации воздействия по отношению к глубоким структурам; это - стандартизованная методика, которая в то же время учитывает индивидуальность каждого лица.
По этой причине – в том числе - спейслифтинг по Брайану Мендельсону считается революционным прорывом в хирургии лица.
ТР: Прямо не терпится узнать побольше об этой технологии!
АР: Честь открытия спейслифтинга принадлежит австралийскому хирургу и ученому Брайану Мендельсону из Мельбурнского университета.
К моменту своего открытия доктор Мендельсон был председателем австралийского общества пластических хирургов.
Более десяти лет, в паре со своим партнером – заведующим отделением патологической анатомии - доктор Мендельсон изучал связь между частями лица и происходящими в них возрастными изменениями.
Результатом многолетних исследований стало понимание, что область шеи, щек и скул стареют по-разному, и что каждую из этих зон можно успешно вернуть на исходное место по отдельности.
Группа Мендельсона постулировала наличие в этих областях скользящих относительно друг друга пространств - отсюда и название «спейслифтинг» (space на английском - "пространство").
Понимание этих процессов и анатомические находки вылились в технику новой операции, альтернативной классической СМАС-подтяжке лица.
ТР: Правильно ли я понимаю, что главное открытие Мендельсона – это дифференцированное воздействие на разные зоны лица?
АР: Именно. Мендельсон отталкивался от того, что нельзя все лица делать по одной и той же технологии – это приводит к искусственным усреднённым результатам (опытный хирург всегда различит в толпе «сделанные» по методике СМАС лица – ТР). В процессе же полного спейслифтинга можно на каждую из этих зон воздействовать с разной степенью интенсивности.
Но самое интересное - когда мы возвращаем каждую часть лица на её собственное, «молодое», место, мы можем так ее зафиксировать, что больше она никуда не денется.
Таким образом достигается пожизненный эффект от операции, который не меняется со временем.
ТР: А ещё есть отличия от СМАС?
АР: Конечно. В своих лицах мы ценим и любим индивидуальность. Именно на её утрату часто сетуют пациенты, сделавшие СМАС-подтяжку.
Это происходит потому, что СМАС предписывает на всех лицах действовать строго по одному протоколу, спейслифтинг же позволяет подстраиваться под объективную реальность и принимать индивидуальные решения относительно каждой зоны лица.
ТР: На российском рынке много предложений о проведении спейслифтинга. Почему вы утверждаете, что термин «спейслифтинг» принадлежит именно вам?
АР: С 2009 года доктор Брайан Мендельсон проводит в Мельбурнском университете анатомический курс по лицевым пространствам. Курс проводится один раз в год, и число слушателей со всего мира не превышает 16 человек.
Мы с моей супругой, доктором Ольгой Носовой, прошли этот курс в 2011 году. После его успешного завершения мы провели ряд операций под непосредственным руководством доктора Брайана Мендельсона. И с конца 2011 года мы выполняем лицевые операции только по этой методике.
Это решение было принято в результате удовлетворённости наших пациентов и нашего собственного профессионального понимания итогов правильной пластики лица. Спейслифтинг – операция сложная технически, но она учитывает индивидуальные изменения каждой зоны лица и проходит с меньшими рисками для пациента - что важно.
Сам термин «спейслифтинг» образовался естественным путём: как ещё можно назвать подтяжку неоднократно описываемых доктором Мендельсоном пространств? Важно, что самому Брайану понравилось это название, мы запатентовали название с его одобрения, а сейчас ждем патента на технологию.
ТР: Когда моя читательница Елена, живущая на родине доктора Мендельсона, в Австралии, делала пластику в России (интервью с Еленой можно почитать тут и тут), на консультациях она интересовалась именно спейслифтингом. Но ей говорили, что методика новая, непроверенная, и лучше делать классику. Я специально поискала – в рекламе слово «спейслифтинг» мелькает, но де-факто, кроме вас, его почти никто не делает. Почему?
АР: Когда мы вводили термин «спейслифтинг», то популяризировали методику, размещая информацию о технике её проведения и результатах на разных площадках.
Но на первом этапе интерес к новой методике проявили только пациенты. Они спрашивали врачей о спейслифтинге, но не получали внятного ответа. Хотя в ответ на растущий спрос многие стали утверждать, что да, делают такую операцию.
Далее происходит вот что: питерские коллеги приглашают доктора Мендельсона на Конгресс по хирургии, и он выступает с серией докладов по пространственной хирургии лица. С этого момента считается, что методика представлена в России официально. Осталось только овладеть ею практически. Но техническое исполнение спейслифтинга было и остаётся большой проблемой для специалистов.
Дело в том, что без специального диссекционного курса в анатомическом театре понимание пространств по Мендельсону крайне затруднительно. На ежегодный курс к Брайану Мендельсону нужно записываться за два года, а проводит он его, как я уже говорил, всего для 16 участников со всего мира.
Курс дорогой, дорога длинная, поэтому вероятность широкого обучения технологии спейслифинга вообще маловероятна. Насколько мне известно, в основном у доктора Мендельсона проходят обучение азиаты, австралийцы и американцы. Кто-то был и из России, но кто именно и откуда, я не знаю.
В своём письме доктор Мендельсон предлагает нам организовать подобный курс в Москве, но как это осуществить технически, я пока не представляю. Боюсь, что и в финансовом и в организационном плане нам пока это не под силу.
ТР: Почему?
АР: Во-первых, курс требует анатомического зала – и это уже довольно серьёзная проблема. Во-вторых, законодательство должно как-то легализовать и сделать легитимным обучение на препаратах. В-третьих, их надо где-то взять. Уже на первых этапах это - неразрешимые задачи.
Далее. Все лицевые операции - коммерческие, поэтому заинтересованность чиновников от медицины здесь равна нулю, и ожидать от них можно только противодействия. Учитывая сегодняшнюю политическую ситуацию в медицине, можно прогнозировать – добром такие инициативы не кончатся.
В смысле популяризации методики спейслифтинга у нас больше надежд на молодых ребят, которые оперируют с нами и видят, как мы это делаем. Недавно мы оперировали в замечательной клинике «К+31», и коллеги были поражены, что операция спейслифтинга была выполнена за один час пятьдесят минут, а утром следующего дня пациентка без повязок, синяков и жалоб самостоятельно уехала домой.
ТР: Получается, что за спейслифтингом по авторской методике доктора Мендельсона пациенты могут прийти только к вам?
АР: Просто мы давно овладели этой новейшей технологией и наработали серьёзный опыт: с момента, как мы начали практиковать спейслифтинг, прошло 8 лет – и от других методик подтяжки лица мы почти отказались.
А благодаря сарафанному радио – информации, которую распространяют довольные пациенты – мы не испытываем недостатка в постоянном притоке желающих - прогрессивных и подготовленных людей, рассчитывающих на качественные результаты.
Справка:
Андрей Владимирович Росс – московский пластический хирург, занимается пластической хирургией с 1995 года.
Андрей Владимирович окончил лечебный факультет ММА имени Сеченова в 1989 году. С 1991 по 1998 год специализировался в области кардиохирургии и челюстно-лицевой хирургии. После семилетней резидентуры по пластической хирургии в клиниках Израиля стажировался в США (1999-2000 гг.). С 2002 года работает в России.
Андрей Росс и его супруга и партнер, пластический хирург доктор Ольга Носова - единственные в России врачи, прошедшие полный курс обучения у австралийского доктора Брайана Мендельсона и с 2011 года практикующие подтяжку лица по методу «спейслифтинг». Сейчас доктор Росс принимает в своей новой клинике, которая так и называется - Beauty Space Clinic – на Загородном шоссе.
ТР: Андрей Владимирович, вы упомянули, что проводите ряд операций в других клиниках. Это – вынужденная мера? С чем это связано?
АР: Для Beauty Space Clinic это - временная ситуация. Вы сами видите, что мы переехали в отдельно стоящий особняк, полностью оборудованный согласно требованиям Приказа № 298н от 31.05.2018 «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «пластическая хирургия»», и в скором времени будем оперировать только у себя.
Но, хотя пациенты, как правило, идут не на операционную площадку, а именно на руки хирурга, я обязан обеспечить им максимально безопасные условия для проведения операции и последующей реабилитации. В этом смысле за клинику «К+31», где мы периодически оперируем, я ручаюсь полностью.
ТР: Кстати о реабилитации. После собственно омоложения лица, это – второй вопрос, который волнует пациентов. Есть ли преимущества у спейслифтинга в части заживления ран и рубцов?
АР: При классической СМАС-подтяжке без длинного рубца перед ухом не обойтись – и мастерство хирурга заключается в том, чтобы сделать его максимально незаметным.
При спейслифтинге просто нет такого шва: проблема стыковки тонкой кожи уха с более «толстыми» тканями щеки решается иначе. Смотрите сами: наверху небольшой разрез проходит максимально близко к уху, прячется внутри под козелком и выходит на поверхность снова незаметно - непосредственно под мочкой. Таким образом, тонкий рубец полностью спрятан в естественной складке уха, вообще не «вылезая» на лицо.
Второй важный момент: при спейслифтинге, в отличие от «классики», практически не повреждается волосяной покров головы. Разрез обходит ухо сзади довольно высоко и уходит в волосы всего на сантиметр – причем в той области, которая хорошо прикрыта ухом. То есть, залысин, неизбежных при круговой пластике лица, при спейслифтинге просто не будет.
ТР: А ухо не болит после операции?
АР: Первые дни побаливает именно козелок уха. Зато не болит всё лицо: ведь сама операция не требует обширной отслойки кожи.
ТР: За счёт чего удаётся минимизировать площадь операции?
АР: Новаторство спейслифтинга заключается еще и в том, что хирург «заходит» сразу в нужные пространства, а не отслаивает значительную поверхность кожи, чтобы добраться до мышечно-апоневротического слоя. Отслойка кожи при спейслифтинге минимальна - мы сразу действуем на уровне глубоких структур. А чем меньше отслойка кожи, тем меньше кровотечение и скопление жидкости.
Важно и то, что длительность операции – всего 2 часа, а чем короче операция и меньше травма, тем меньше отеки и быстрее проходит реабилитация.
Следующий момент, который отвечает за снижение травматизма при спейслифтинге – это качество и количество наркоза. Ведь, чем короче операция, тем меньше в организме пациента накапливается метаболитов гипнотиков, а значит, человек быстрее приходит в себя - и безо всяких побочных эффектов. Теоретически наши пациенты после операции могут встать и дойти в палату на своих ногах - мы просто не позволяем им этого делать.
На второй день мы выписываем пациента, а к первому визиту в клинику на пятый день он уже выглядит удовлетворительно: отекший, с шовчиком за ушком – но не развалина, а бодрый выздоравливающий человек, будущий красавец или красавица.
▶️ Я подобрала фото "До" и "После" из инстаграма Андрея Владимировича - там можно зависнуть поплотнее, чтобы ознакомиться с его работами - ТР:
ТР: Кстати, о небольших швах. Существуют ведь эндоскопические методы, а это вообще прокол, а не разрез. Так разве эндоскопия – не щадящий метод?
АР: Эндоскопия – это метод, который сам выбирает пациента, то есть, подходит не каждому. Нужен относительно молодой пациент, которому не нужно иссекать кожу. Чаще всего эндоскопическим методом мы делаем подтяжку лба через три прокола. Но пациенты, которым показана подтяжка лица, как правило, уже не могут обойтись эндоскопией.
ТР: Как ни старайся сделать рубец незаметным – всё-таки он есть. Разве нельзя после операции от него избавиться совсем?
АР: Совсем удалить рубец не получится. Можно только постараться сделать его ещё менее заметным. Если рубец выступает над кожей – эту выступающую часть можно убрать, например, лазером. Если рубец ниже уровня кожи, можно сгладить его края. И третий вариант – когда рубец имеет чёткие границы - их можно «размазать» тем или иным способом.
ТР: Много пишут о восстановительной косметологии при реабилитации после пластических операций. Кому-то из пациентов это кажется разводкой на деньги, а кто-то – в восторге от быстрого заживления.
АР: Правильный ответ следующий: если пациент здоровый, операция прошла без осложнений (осложнения – отдельная тема), и вмешательство проведено правильно, грамотно - мы никак не можем ускорить процесс реабилитации. Разве что, сейчас появились новые препараты, которыми можно обколоть синяк, и он в течение 24 часов сойдет. Мы пользуемся этим без удорожания операций.
ТР: Когда вы понимаете, что операция прошла хорошо? Бывает, что «что-то пошло не так»?
АР: Бывают пациенты сложные – гипертоники, крупные люди с массивными тяжелыми тканями, пожилые люди. Тогда мы просто по-другому готовимся к операции, но чтобы «что-то пошло не так» – нет, такого не бывает.
ТР: А что вы скажете о курильщиках? Многие отказываются их оперировать.
АР: Во время моей практики за границей хирурги отказывали курильщикам в подтяжке лица в принципе – из-за риска страховых выплат. У курильщиков очень сильно поражается сосудистое русло - сосуды сжаты, нарушено кровообращение. Мы к курильщикам относимся либерально – только рекомендуем сократить курение до 5 сигарет в день за две недели до операции. Но отношение к ним во время операции особое – к каждому курильщику нужен ювелирный подход.
ТР: Популярный вопрос: как дорогостоящие косметологические процедуры – например, термаж и нити – могут повлиять на поведение кожи в процессе операции? Могут ли навредить?
АР: Термаж и нити – вещи разные. При первом происходит прогревание кожи в надежде на ее уплотнение, а при втором – как бы создается подкожный каркас для профилактики ее растяжения.
В теории все выглядит заманчивым и многообещающим, но рекламные обещания не всегда подтверждаются практикой. Это совсем не значит, что все пациенты недовольны этими процедурами. Процентов 20 довольны, но говорить о существенном или длительном улучшении не приходится.
Что касается последствий от серьёзных косметологических процедур, то, например, при проведении спейслифтинга мы задействуем не подкожный, а гораздо более глубокий уровень тканей - поэтому ранее проведенный термаж или нити не имеют для нас никакого значения. Изменения плотности кожи или подкожных тканей мы тоже не отмечали. Так что - не мешают и не помогают.
ТР: Почему пластические хирурги берутся оперировать и лицо, и тело? Разве не лучше, когда есть узкая специализация – например, Иванов делает только носы, а Петров – только грудь?
АР: Вся эстетическая (а не реконструктивная) пластическая хирургия, в которой мы лицензированы – это одна узкая область, из которой особняком стоит только ринопластика. Сам хирург может иметь личные предпочтения и делать, например, только грудь. Но механика процессов одинакова – это рукоделие, а сам хирург – рукодельник. Кроме хороших рук, хирург должен знать теорию и иметь качественное образование – и тогда он будет универсальным специалистом.
ТР: Универсальных специалистов много, но к кому-то хочется идти, а к кому-то – нет. Решение о выборе хирурга - вопрос исключительно личных предпочтений?
АР: Не совсем так. Если говорить о пластических операциях, то для пациента важен баланс между идеально отлаженной медицинской машиной, когда, с одной стороны, все жизненно важные системы – анестезия, реанимация, станции переливания крови – работают, как часы, а человеческий фактор исключён. А с другой стороны – важно доброжелательное, гуманистическое отношение доктора и персонала к человеку, к пациенту.
Когда моя супруга доктор Ольга Носова ехала на длительную стажировку в Штаты, я сказал: главное для тебя – уяснить философию, впитать дух и понять алгоритм правильной медицины. Если ты всем этим проникнешься – то остальное прирастёт. А остальное – это постоянный труд и непрерывное обновление информации, без которого любой специалист очень быстро становится ретроградом и работает по старинке, игнорируя новые методы.
ТР: В начале интервью мы сказали, что третьим важным фактором, влияющим на выбор хирурга и клиники, для пациентов становится цена. Можно ли уточнить среднюю стоимость спейслифтинга в вашей клинике?
АР: Стоимость спейслифтинга не слишком отличается от других методик пластики лица. Лично у меня цены - чуть выше средних по Москве, моя супруга доктор Ольга Носова - работает в средней ценовой категории. Так что любому потенциальному пациенту мы можем обеспечить подходящие финансовые условия. Была бы мотивация и понимание, остальные вопросы решаемы.
(На сайте клиники доктора Росса есть прайс, от которого можно отталкиваться – ТР)
ТР: Андрей Владимирович, выйти на вас было непросто. Я достаточно долго искала первоисточник информации по спейслифтингу, пока не наткнулась на ваш симпатичный инстаграм. Скажите, вы лично отвечаете на прямые вопросы пациентов? Ведь у каждого – своя специфика, да и цену всем хочется уточнить индивидуально.
АР: Заниматься активным блогерством мне не всегда хватает времени - очень большая загруженность по операциям. Но я использую инстаграм и как средство связи тоже. Хоть и не в качестве рекламы - наши пациенты, в основном, приходят по сарафанному радио.
Кстати, сарафанное радио - странный феномен. Особенно, если учесть, что опытнейшие хирурги советских времен – те, кто работал в институте красоты на Арбате и на Ольховке – никогда не имели «сарафана»: государству было невыгодно раскручивать их имена. Поэтому, со всем своим огромным опытом, они сидели и тихо ждали, когда клиника, к которой они привязаны, приведет к ним пациентов.
В этом смысле в наше время работать гораздо легче.
ТР: Сейчас пластические хирурги делают операции в эфире и сами становятся звёздами от хирургии. Но лично мне кажется, что «звёздный хирург» и «хороший хирург» - не одно и то же. Как вы считаете, может ли звездный хирург оказаться средненьким специалистом?
АР: Скажу аккуратно: среди «звёздных» хирургов тоже есть хорошие специалисты. Хотя большинству талантливых хирургов слава не нужна – они получают всё, что нужно человеку, от своей работы.
ТР: И последний вопрос – кому бы вы сами доверили своё лицо?
АР: Только подготовленному специалисту. Моя супруга Ольга Носова этим летом сделает мне операцию спейслифтинга. Ничего не поделаешь – возраст, а хирургу тоже хочется выглядеть моложе!