Авторский текст к картине "Преграда". Памяти Николая Степановича Гумилёва

Когда – то он сказал: - « Я вежлив с жизнью современною, но между нами есть преграда» Преграда была всегда. Особо чувствительные, среди русских вежливых мальчиков, ощущали её почти физически. Среди провинциальных фикусов и герани. Среди барышень, вчерашних гимназисток, с их альбомчиками на память. Среди пыли и скуки чиновной постылости. Всегда есть преграда. И они бежали. Кто в народ. Чтобы как Никитушка Ломов. В крючники, бурлаки. Кто в бомбисты. Преграда ведь, это сатрапия. Надо просто уничтожить её физически. Или устрашить. Или бежали за границу. К Джузеппе Гарибальди. Освобождать и объединять Италию. А до этого, к инсургентам, воевать за свободу Греции. Потому что, война освобождала. Преграда отпускала. Всё равно, какая война. Спасать Болгарию от турок? Освобождать буров? Он тоже бежал. Сначала в Абиссинию, стрелять львов. А потом война с немцами. Ещё в 1913 году написал это: - « Я злюсь как идол металлический среди фарфоровых игрушек» А теперь, жена пишет в стихах колыбельную сыну: - « Подарили белый крестик твоему отцу» Потом революция. Гражданская война. Вроде старое ушло. Новое ненародилось. Преграда должна была уйти, отпустить. Какая преграда!? Вон поют: - «Наш паровоз вперёд лети, в комунне остановка» Но не поётся со всеми. Не верится. Всё равно есть преграда. Потом уже другой поэт и певец скажет, про то же самое: - « Всё не так, ребята!» И когда били в подвале на допросе, он видел: преграда в глазах палачей. Смертная скука в глазах. Вот она, преграда-то! Они в тебя стреляют, а в глазах скука. Ну, пусть! - « Всегда ненужно и непрошено В мой дом спокойствие входило: Я клялся быть стрелою, брошенной Рукой Немврода иль Ахилла…»