Какузу раздражает религиозная фанатичность Хидана.
Его бесит полное пренебрежение язычником самой философии денег.
Выбешивают эти частые кровавые ритуалы, столь необходимые Хидану.
Почти сто лет Какузу был один. И его все устраивало.
Никто не храпел, не пиздел, и не провоцировал его на драку почти каждый божий день. Почти сто лет блаженного одиночества.
До недавнего времени.
Какузу кинул быстрый взгляд на лежащего на фирменном плаще Хидана. В зубах джашинист держал травинку, и смотрел на звезды.
Финансист хмыкнул.
- Что ты там высмотрел?
- Сегодня небо необычайно звездное. И луны нет.
Какузу мимолетно глянул на бескрайнее звёздное небо, и снова уткнулся в финансовый отчёт. Но настроение считать цифры уже улетучилось.
Хидан лежал на спине, закинув ногу на ногу, и покачивал ступней в такт своим мыслям. Невольно Какузу вспомнился держатель черной точки, куда они приходили сбывать тело Чирику. Тогда торговец сказал ему, что Хидан - неподходящий для него напарник.
- Какузу, а сколько тебе лет? - не поворачивая головы, внезапно спросил Хидан.
Где-то вдалеке заухала сова.
- А чего спрашиваешь?
- Да вот думаю - ты же на свете один как пень. Никто тебя не любил, Какузу? За всю твою долгую жизнь?
- Заткнись.
- Я просто спросил.
И снова тишина. Хидан улыбался своим мыслям. Раздраконенный пнём Какузу теперь уже не мог остановиться.
- А тебя можно подумать, кто-то любит, - Какузу отгородился от напарника газетой. Милые сердцам деньги на ум мозгам не шли.
- Меня любит Джашин. Его любовь дарует мне бессмертие.
- Тоже мне любовь, - проворчал отступник Водопада. - Во что веришь, то и получаешь. Ты считаешь, что Джашин дарует тебе бессмертие. Вот по вере и получаешь.
- А кто как не Джашин?
Какузу промолчал. Если намекнуть на схожее дзютсу с Первым Хокаге, то спасу точно не будет, и тихому вечеру придет неминуемый конец.
- Я тут прикинул - получается, тебе почти сто лет, Какузу.
- О, так ты считать умеешь.
- И за сто лет тебя никто не любил? И ты никого не любил?
- Чего ты завел этот разговор на ночь? - уязвленно поинтересовался Какузу.
- Ты весь день бухтел как сыч, что нам нужно сдыхать очередной денежный труп. Поэтому я спросил тебя сейчас.
- Спокойной ночи, Хидан.
Какузу демонстративно разложил плащ, и улегся спиной к напарнику. Сто лет одиночества неожиданно закончились.