Очередь в кабинет врача была не большой, две бабульки, да и сам кабинет находился в закутке, где больше не было пациентов.
Подошла очередь Иринки, и ей нужно было заходить, но она была с ребенком, а к «женскому доктору», сами понимаете с ребенком, не очень удобно, хотя куда деваться. Она беглым взглядом осмотрела старушек, с виду приличные дамы, опрятные, хорошо одеты. Как бы про себя, но получилась вслух, Иринка выдала, -как же Максим я с тобой зайду, а вдруг ты напугаешься ширмы.
-Оставляйте с нами, не переживайте, всё будет хорошо, он у вас мальчик с виду спокойный, -сказала одна старушка. Другая бодро покивала, - да, да, мне еще тут долго сидеть,- я раньше своей очереди пришла.
Тут с кабинета доктора раздался крик, - следующий. А следующая была Иринка.
Оставив рюкзак с игрушками, печенье ребенку, она забежала в кабинет.
- А где ваш ребенок, спросила медсестра, которая видела Иринку в очереди.
- С бабушками оставила.
- С чужими? – удивился доктор. Ну, пройдемте.
За ширмой, Иринка слышала, как медсестра вышла проверить, на месте ли Макс, не увели ли добрые старушки, куда нить его.
Осмотр прошел быстро, жалоб не было. И Иринка быстро одевшись, выскочила с кабинета. Сказала спасибо старушкам, взяла Макса и они пошли домой, старушки сказали, что всё было хорошо, малыш послушно играл, что он очень спокойный. Ага, как же, эт вы его дома не видели, подумала Иринка, но вслух ничего не сказала.
Направляясь с поликлиники домой, она шла и думала, вот отчаянная мать. Оставила ребенка незнакомым бабушкам и пошла, а мало ли чего, размышлять на эту тему она конечно же не стала.
А как же раньше, родители работали на заводах посменно и мы детьми оставались с соседями. А когда стояли километровые очереди по талонам, нас оставляли с посторонними людьми, пока мамка бежала в другой конец магазина, потому, что там подошла наша очередь в другой отдел. А гуляли мы не понятно где, и ни телефонов не было, чтоб узнать сынок ты где.
И ведь не было жутких мыслей в голове родителей. Доверяли наверное друг друга.
А что же теперь…стоит ли доверять, или же всего и всех бояться и опасаться?