Фон — 500-600 мкР/час при нормальных для таких мест значениях 12-25 мкР/час. Это река Теча, в которую с середины прошлого века сбрасывали радиоактивные отходы. Ходить по её берегам опасно до сих пор, но об этом предпочитают не говорить вслух — тема во многом табуирована.
Река, по сути, является отрытым хранилищем радиоактивных отходов, о котором полезно знать хотя бы потому, что к ней полно спусков, но нет ни одного предупреждения об опасности. Сколько людей облучилось здесь случайно, никто не считал.
Самая грязная часть Течи протекает через Южный Урал. От Течи до миллионника Челябинска по прямой порядка 30 км, до окраин ещё более крупного Екатеринбурга — немногим более 100 километров.
Когда в Течу начали сбрасывать радиоактивные отходы, вдоль её берегов находились десятки селений. Большую часть, особенно у истоков реки, начали отселять через 5-6 лет после начала заражения.
Но село Муслюмово в 60 км от места сброса по какой-то причине оставили — по одной из версий, оно было слишком крупным, поэтому на людях попросту сэкономили. Есть и более зловещая версия об эксперименте по длительному воздействию радиации, которую власти интенсивно отрицают.
Загрязнение Течи началось в 1949 года с запуском производства на ПО "Маяк". Сейчас этот химический комбинат является главным в России переработчиком ядерных отходов. В 1949 году задачи были иные: комбинат под патронажем Игоря Курчатова должен был дать плутоний для первых советских атомных бомб. И задача была решена.
При выработке первых граммов плутония возникла проблема с хранением радиоактивных отходов, объем которых оказался значительно больше планируемого. Плутоний в небольших количествах образуется из урана в результате цепной ядерной реакции. Для выделения полезных продуктов (самого плутония и годного ещё урана) блочки облучённого металла растворяют в кислоте и подвергают многоступенчатым реакциям. Но когда забирают всё полезное, остаётся ядрёный коктейль изотопов с колоссальной химической активностью и к тому же радиоактивный. В 1949 году отходов получилось слишком много, и чтобы не сорвать сроки строительства атомной бомбы, приняли дикое по современным меркам решение сбрасывать их прямо в Течу.
Людям, естественно, не сообщили. Так длилось два года до 1951, затем пять лет сбрасывали в меньших количествах, а начиная с 1956 года регулярный сброс прекратился. У истоков Течи поставили две плотины (вторую — в 1964 году), и получившееся водохранилище затопило наиболее заражённые участки, а в Течу стала поступать относительно чиста вода. Но было поздно.
Вообще изначально считалось, что вода унесёт изотопы в Исеть и далее в Тобол и Обь, где они будут разбавлены до безопасных концентраций. На деле же изотопы стали осаждаться на дне, заражая ил. Разливы Течи по весне привели к заражению пойменных частей. Сейчас большая часть "коротких" изотопов распалась, и сейчас в Тече фиксируются повышенные содержания стронция -90, а почвы насыщены цезием-137. Период полураспада обоих — порядка 30 лет.
Были и другие беды. В 1957 году на "Маяке" взорвалась одна из ёмкостей с радиоактивными отходами: этот инцидент скрывали более 30 лет. Основная часть изотопов рассеялась вблизи комбината, в том числе, осаждаясь в Тече. В 1967 году случилась другая напасть: пересох один из технических водоемов (озеро Карачай), куда сбрасывали среднеактивные отходы, и радиационную пыль разнесло на десятки километров. И снова какая-то часть попала и в Течу.
Перекрыть Течу нельзя: она отводит воду из нескольких значимых водоёмов около ПО "Маяк". Гарантий полной безопасности нет до сих пор: хотя мониторинг радиационной обстановки ведётся постоянно, а плановые сбросы не предусмотрены, всегда возможны форс-мажоры. При этом Теча по-прежнему соединяется с водоемами вблизи "Маяка", в том числе с заражёнными.
Что самое интересное, вы не найдете вокруг Течи предупреждающих знаков: на мосту через реку по трассе Челябинск-Екатеринбург, где едут тысячи машин, к воде ведут удобные ступеньки, а фон даже в пяти метрах над водой — 220-250 мкР/час.
Радиационная обстановка не улучшается заметными темпами: вероятно, тот же стронций-90, накопленный в иле, вымывается обратно и поддерживает баланс изотопов в самой воде. Пить её категорически нельзя.
Около Течи по-прежнему живут люди: то же Муслюмово начали переселять лишь в 2009 году, шестьдесят лет спустя основного сброса радиоактивных отходов. Это село — единственное место в мире, где людям ставят вполне официальный диагноз: хроническая лучевая болезнь. Даже по официальным данным ею болели до 1000 человек из 3000 жителей села. Болели, потому что всё детство купались в Тече, поили в ней скот, рыбачили.
Сейчас Муслюмово переселено, и на берегу остались считанные дома. Однако Новомуслюмово находится лишь в 1,5 километрах от Течи, и до реки по-прежнему можно дойти за 20 минут. Выжившие по-прежнему размышляют, не являются ли они участниками эксперимента. Для них это очень болезненная тема: в каждой семье есть потери.
Сегодня об опасности Течи знают все местные жители, но в остальном власти предпочитают не муссировать эту тему. Реку пытались реанимировать, но провели не более чем косметический ремонт: в 2008-2017 годах отсыпали 4 км берегов в наиболее крупных населённых пунктах. Длина реки только на территории Челябинской области — более 200 км. И заражение фиксируется на всём протяжении.
Что делать с Течей в будущем, похоже, не знает никто. Даже без новых сбросов накопившиеся изотопы будут размываться и распадаться ещё десятки лет.
Будете в этих краях — можете подойти к реке и полюбоваться на этот живой памятник технологическому безумию. Фон на берегах не опасный для кратковременного посещения. Но потом отмойте обувь и, конечно, не вздумайте трогать воду или ил, а тем более пить. Теча радиоактивна до сих пор.
Поездки вдоль Течи настолько впечатлили меня, что им посвящена одна из линий романа "Блабериды", который вы можете скачать бесплатно (яндекс в помощь). Это история о журналистском расследовании, которое постепенно становится расследованием самого себя. Кто такие "Блабериды"? Это на фантастические твари. Это мы с вами.