Директор Института археологии и этнографии НАН РА, кандидат исторических наук Павел Аветисян душой болеет за свое дело, стараясь сделать достоянием мировой общественности культурно-исторические памятники Армении. Основные направления работы Института археологии не только археология различных периодов Армянского нагорья и сопредельных стран, но и социально-экономическая история, искусство, религия, мифология, антропология армян и их предков, этнография и многое другое.
- Павел Седракович, расскажите, пожалуйста, об уникальных артефактах Армении, которые наиболее повлияли на ученый мир. Какую находку можно назвать самой громкой?
- В первую очередь хотелось бы отметить, что археологические источники, с помощью которых мы познаем прошлое, все очень важны. То есть, когда ученые пытаются восстановить историю античного мира или прошлое, им необходимо учитывать все комплексные проблемы: земля, артефакт, обстановка и т.п. Для меня, как для археолога, самым впечатляющим артефактом на территории Армении является бокал, который нашли на Карашамбе. В 1980-ых годах экспедиция нашего института, возглавляемая Ваганом Оганесяном, работала на этой территории. Раскопали царскую гробницу, в которой обнаружили серебряный бокал с изображением быта царя: как он организует пиры, как ведет бой, наказывает противников… Очень интересные изображения, просто шедевр древнего мира… Сейчас этот бокал находится в Историческом музее. На мой взгляд, это – самая эффектная вещь из всех когда-либо найденных на территории Армении. Конечно, стоит еще отметить клинописные камни, которые имеют колоссальное значение для изучения истории и культуры всей нашей территории, но все-таки для меня самым сенсационным, конечно, является бокал Карашамба.
- Кто же всё-таки идёт в археологи?
- Скажу так, археологами становятся люди, которые любят это дело, так как занятие археологией не приносит человеку ни финансовую, ни какую-либо другую серьезную выгоду. Это дело нужно любить бескорыстно. И еще человек должен быть эрудированным, иначе он не сможет стать профессионалом. Археологи – это энтузиасты и фанатики, которые любят историю и культуру своей страны. И, слава Богу, что в этом мире есть много людей, которые хотят стать археологами. Еще 5-6 лет назад мы думали, что молодые люди больше не будут обращать внимания на такую сферу, как археология, но сейчас все изменилось. Наши студенты продолжают образование, идут в аспирантуру, остаются работать в институте. Это означает, что в Армении растет число людей, желающих заниматься экзотической наукой, и мы надеемся, что в будущем будет еще больше специалистов в области археологии. Приведу примеры энтузиастов от археологии: одна из выдающихся археологов нашего института, ныне покойная, Эмма Ханзадян (именно она обнаружила Мецамор) работала до 31 декабря на территории раскопок, и один из самых важных артефактов на территории Армении – печать, на которой написано имя одного из царей, был найден именно 30 или 31 декабря. Находясь в преклонном возрасте, она говорила: «Когда я умру, похороните меня в Мецаморе». Все свое имущество она завещала на организацию раскопок Мецамора. Или еще история - наш археолог Феликс улетел во Францию, прочитал курс лекций и весь свой гонорар (около 1900$) он потратил на раскопки, а тогда были очень тяжелые времена. Я думаю, что такое происходит не только в Армении, но и в других странах…
- Бывает такое, что обнаруженная находка противоречит истории и приходится историю переписывать?
- Все археологи прекрасно знают историю. Как вообще писалась древняя история? На основе рукописей и артефактов, которые были обнаружены во время раскопок. Археология – это та наука, которая каждый день добавляет новую информацию, открывает новые вещи. В таких случаях становится ясным, что информацию нужно изменить. Тут уже переписывается не только история, но и меняется взгляд археологов. Археолог по сути тот же историк, но более реалистичный – в его руках доказательства. База археологов крепче, потому что они пишут на основе фактов, анализируя события. Любая наука, как и археология, всегда развивается на основе конфликтов идей. Должны образовываться какие-то точки зрения, у людей создаваться мнение, новая информация покажет, какая часть прошлой информации должна подвергнуться изменениям. Это характерно всем наукам, и если история и археология хотят развиваться, то мысли должны конфликтовать. Именно в итоге этого конфликта будет вырисовываться картина, наиболее близкая к реальности. В будущем, скажем спустя сто лет, придет кто-то с новыми мыслями и много чего поменяет в наших представлениях.
- Как формируются археологические группы? Кто входит в состав?
- Основа археологии – информация для архитектуры, истории, истории культуры, ботаники и т.д. Когда мы организовываем археологическую экспедицию, в нее входят люди разных профессий - начиная с археолога, заканчивая архитектором, фотографом, одним словом, любой профессии, которая может извлечь какую-либо информацию из раскопок. Также с нами работают и геологи. Когда работаешь на поле, делаешь это так кропотливо, как делает операцию хирург. В то же время нужно оставаться следователем, который ведет следствие – записывать все мерки, все рассчитывать, чтобы понять, откуда эта вещь упала сюда, как она упала и почему она упала сюда, а не туда. И после этого начинаешь писать историю…
- Издаются ли книги по армянской археологии?
- В 2009 году отмечалось 50-летие нашего института, по этому поводу мы организовали большую научную конференцию. Мы работаем с разными центрами мира, и многие из наших коллег из разных стран приехали на эту конференцию. И в 2012 году мы опубликовали первый том итогов научной конференции на английском языке. Также мы публикуем книги о раскопках на иностранных языках, чтобы про наши находки читали во всем мире. Государство финансирует раскопки, на эти средства мы также издаем книги не только по археологии, но и фольклор, этнографию, этнологию и т.д. Ежегодно выходит в свет по 7-8 книг.
- Как они распространяются? Поступают ли в продажу?
- В принципе, в продажу мы отдаем очень мало, потому что, как показала практика, они не продаются. Вне Армении книги по археологии пользуются большим спросом, у нас – нет.
- Кто может вести раскопки на территории Армении? И как складываются отношения с иностранными коллегами, которые желают участвовать в археологических экспедициях в РА?
- Археология – уникальная наука, в которой есть закон о сохранении памятников, то есть археологические раскопки регулируются законом. Каждая страна имеет свой закон о сохранении памятников и рекомендации, как надо их раскапывать. По закону, если ты хочешь делать раскопки, ты должен разработать план, дать заявку министерству культуры, так как все памятники Армении находятся под присмотром и охраной министерства культуры. При министерстве работает археологическая межведомственная комиссия Республики Армения, которой необходимо предъявить свою заявку - они ее обсуждают, и если находят, что твой проект дельный, дают согласие, так называемый, открытый лист. Если у тебя есть открытый лист - значит, государство тебе разрешает начать работы. Без этого листка работы являются нелегальными, и за это человек будет привлечен к уголовной ответственности, то есть непрофессиональный подход карается законом. На территории Армении в год выдается около 35-40 открытых листков. Как у нас складываются взаимоотношения с нашими иностранными коллегами?! Мы заключаем договор об организации научного исследования, скажем, с Чикагским институтом, Калифорнийским, с институтом Лиона и другими, разрабатываем план. Закон РА говорит, что во время раскопок вместе с иностранцами руководителем раскопок должен быть гражданин Армении. Во время совместных раскопок анализы делаются в лучших лабораториях мира, у нас нет таких лабораторий. Каждый год в наших раскопках участвуют по 45-50 иностранных профессионалов. В наших планах совместно с Калифорнийским институтом открыть летнюю школу и производить обмен студентами, что позволит нашим молодым специалистам поработать в лучших лабораториях мира. Я очень горд, что наши кадры так же принимают участие в раскопках в других странах, куда их приглашают как профессионалов. То есть планка армянской археологии ничем не уступает европейской и американской, что очень важно.
- Ведутся ли раскопки в Арцахе?
- Да, конечно! К примеру, Тигранакерт изучается совместной экспедицией нашего института и ЕГУ. Финансируется это правительством НКР. Возможно, в этом году у нас будет новая экспедиция. Наша цель – найти кадры в Арцахе, чтобы охраняли свои памятники и исследовали их. Это важно – почувствовать свою землю и гордиться ее историей.
- Поделитесь планами на этот год.
- Каждый год мы продолжаем работы на уже известных памятниках, чтобы докопаться до нижних слоев или открыть более широкую картину. Это кропотливый ручной труд! Представляете, сколько земли мы копаем руками. Открываем в год 50 кв. м. и копаем по 25-30 см. Методика не позволяет делать это быстрее, иначе мы очень многое потеряем. Для раскопки одного памятника нужна работа многих поколений. Сегодня мы раскапываем памятники, которые были открыты еще в 30-х годах, а некоторые в 19 веке. Очень большая проблема в Армении – мы теряем памятники. В конце 19 - в начале 20 века рассматривались территории, на которых было много склепов. Мы должны вести раскопки с целью сохранения памятников – многие из них находятся под угрозой просто потому, что располагаются у мест жительства людей, а человек может на этом месте построить мост, дом и не увидеть памятник, который спрятан в земле. Так, мы на 80 кв.м. обнаружили множество памятников. Это было у деревень Цахкаговит и Гнаберд… И если мы решим, что человек не должен заходить на территории этих памятников, то должны будем переселить жителей шести деревень. Это абсурд, конечно! Армения – маленькая страна, где люди привыкли долго жить в одном и том же месте… Но так теряются памятники…
Беседовала Елена Шуваева-Петросян
