Александр Толмацкий о том, как узнал о смерти сына, Басте, внуке и многом другом в свежем интервью. Мы сохранили всю информацию в первозданном виде - цитируем выдержки из интервью как они были сказаны.
Кто был рядом с Кириллом во время приступа
Никого.
О том, как отец узнал о случившемся:
Ира (бывшая жена) звонит ночью, говорит: "Кирилла больше нет". Я спрашиваю: "Где менеджер его, кто с ним?" Она отвечает: "С ним никого нет". Я говорю: "Как так нет?" А она: "У него есть какой-то директор". Я спрашиваю: "Где директор?" Она говорит: "На Дальнем Востоке". — "Как на Дальнем Востоке? Почему он с ним не поехал?" Скидывает мне телефон этого парня, по‑моему, его зовут Павел. Говорит: "И вот еще один телефон. Мне позвонил следователь и сказал, что этот человек позвал их на день рождения в клуб. Его зовут Никита". Я звоню этому Никите, спрашиваю, что случилось. Он мне рассказывает: Кирилл выпил кофе, ему стало плохо, дали обезболивающее, потом приехала скорая, но спасти не удалось. Ира дала мне телефон следователя. Я ему звоню: "Расскажите, что случилось". Он отвечает: "Вроде бы сердце". Я говорю: "Как быть, где его вещи?" — "Вещи у меня". — "Как его привезти?" Он говорит: "Давайте утром созвонимся, будем думать, как это сделать". Я думаю: "Надо мне у кого-то узнать, как его везти оттуда, как быть". Мне становится плохо, вызывают неотложку, Анька (жена) говорит: "Я тебя никуда не отпущу, ты там кони двинешь". Мне какие-то уколы делают. Звоню похоронному агенту: "Мне плохо, но я смогу завтра вылететь". Он говорит: "Вам лететь бессмысленно, что вы будете там делать?" Мы, говорит, все организуем, от вас нужна только доверенность.
Об остановке сердца и подобных случаях:
У Кирилла было уже что-то похожее, он приехал из Питера с гастролей, сказал, что ему там стало плохо, была испарина, чуть не потерял сознание. Наверное, у него был микроинсульт. Он жаловался все время на левую половину — на ногу, на руку, на плечо. Я говорю: "Почему в больницу-то не отправили?" А сам понимаю: ну какие больницы, мне бы в 35 лет в больницу сказали пойти, я таблетку бы выпил и забыл.
Более подробно о смерти Кирилла читайте в статье на моем канале.
О том, что Кирилл якобы скончался от передозировки:
Он умер от сердца. Наркотиков не было, он был абсолютно чист. Это официальная версия. Я отправил приятелю, тот переслал профессору, который расшифровал.
У него была депрессия. Новый год он встречал у Иры, потому что в очередной раз поссорился с Юлей (жена Кирилла). Как я узнал из разговоров с Ирой, это бывало регулярно. Она измотала ему всю нервную систему, шантажировала его ребенком. Юля писала Ире гадости неоднократно. У Иры мягкий характер, она все время прощала ей это, а Кирилл любил мать, был ее на стороне. Последний Новый год он встретил у мамы.
На похоронах я сидел рядом с Тони (сын Децла). Сидел я, Тони, а за Тони — Юля. На похоронах мне Тони сказал: "Дед, у меня к тебе вопросы". Я говорю: "Я отвечу на все — приезжай". Еще попросил Юлю сделать карточку и для Тони, открыть счет в любом банке. И в этот момент понял, что Кирилл не записан как отец своего сына. <...> Каким-то образом мне дали его на два дня. Я поехал к Ире, забрал его. Ему тут понравилось, он не хотел уезжать. Нашел общий язык с моими детьми, им классно вместе было. Играли в компьютер, куда-то мы ездили на батут. И к концу второго дня я отвез его обратно, к бабушке.
Вообще на похоронах было очень много народа. Знаешь, толпы идут на могилу до сих пор. Фанаты. Кирилла канонизировали. Думаю, даже к Цою не было такого отношения, как к Кириллу после смерти. Что самое удивительное, одним из первых мне написал Баста. Выразил соболезнования. Я был удивлен. Для меня это поступок. Мог и не писать. Ты же помнишь, что они поссорились с Кириллом публично. Тимати мне ничего не написал.
Он очень плохо со мной поговорил в последний раз. Я решил, что, наверное, надо дождаться, когда он сам захочет разговаривать, когда все-таки повзрослеет. До этого я постоянно пытался найти с ним общий язык. Обижался, не звонил, потом опять звонил. Знаешь, больше всего меня теперь угнетают две вещи. То, что с Тони происходит то же самое, что происходило с Кириллом. Юля его зомбирует. Она заблокировала меня во всех соцсетях, принадлежащих моему сыну. А теперь не дает мне общаться с внуком. И меня мучает то, что действительно надо умереть, чтобы на тебя обратили внимание. Чтобы заметили, какой ты был гениальный. Как, собственно говоря, сейчас происходит вокруг имени моего сына.