Оставшийся без поддержки Эдуард предпочел сдаться, и был помещен под домашний арест. Уорик, получив полный контроль над Эдуардом IV и Генрихом VI (который, как ни странно, был еще жив), ненадолго почувствовал себя королем. Но покончить с мятежом ему не удалось. Мало того: в Шотландской марке разгорелся новый под руководством еще одного представителя разветвленного семейства Невиллов, находившегося, однако, по другую сторону баррикад. Осознав, что его ресурсов и авторитета уже недостаточно для восстановления порядка, Уорик выпустил Эдуарда. При деятельном участии младшего из братьев Йорков – Ричарда, состоялось формальное примирение между королем, Джорджем Кларенсом и Уориком.
К сожалению, последний быстро понял, что никакой реальной власти при этом короле у него не будет больше никогда, и с целью исправления ситуации продолжил плести интриги. В начале 1470 года в Линкольшире началось восстание под руководством ланкастерца Роберта Уэллза. Эдуард, решительно настроенный пресечь бардак, лично встал во главе армии, попросив Уорика и Кларенса о помощи. Родственники предпочли не услышать, но король справился и без них. Перед казнью Уэллз признался, что истинным организатором волнений был Уорик, в случае успеха намеревавшийся короновать Джорджа Кларенса.
Уорик с Кларенсом бежали было в Кале, но догадывавшийся об этом Эдуард успел послать коменданту крепости соответствующие распоряжения. Потратив всуе все имеющиеся на борту пушечные ядра, но так и не сумев войти в город, мятежный граф отплыл в Арфлер. Выход у него оставался только один: договориться с Маргаритой Анжуйской. Что он при поддержке Луи XI хоть и не без труда, но осуществил, пообещав бывшей королеве всемерное содействие в возведении на трон ее сына Эдуарда. Небескорыстно, конечно, а с условием, что младшая дочь Уорика – Анна Невилл, станет королевой-консортом. Сразу после свадьбы Ричард Невилл с предоставленными Маргаритой наемниками отплыл на родину.
Такого поворота Эдуард IV не предвидел, и не успел подготовиться. На этот раз бежать пришлось ему: в Бургундию, к сестре Маргарите и зятю – Карлу Смелому. Уорик в очередной раз без противодействия занял Лондон, извлек из пыльных закоулков Тауэра несчастного Генриха и наскоро отмыл, предварительно удостоверившись, что тот еще сохранил способность сидеть, не заваливаясь набок, и потому годится на роль местоблюстителя.
Беременная королева Елизавета вместе с матерью и дочерьми нашла убежище в Вестминстерском аббатстве (таки да: она добросовестно соблюдала все религиозные церемонии и успела заработать репутацию весьма благочестивой женщины). Уорик, хоть и был прекрасно об этом осведомлен, не стал предпринимать никаких карательных мер. Наоборот, за счет казны прислал ей фрейлину, врача и акушерку. В начале ноября 1470 года на свет появился долгожданный принц, названный в честь отца Эдуардом.
Но Эдуард IV тоже не терял времени даром. Герцог бургундский предоставил ему 1200 солдат, а Ганзейская лига – вооруженные корабли для переброски войск в обмен на обещание восстановить для немецких купцов торговые привилегии. 14 марта 1471 года король высадился в порту Равенспур на холдернесском побережье: там, откуда семидесятью годами ранее Генри Болингброк начал свой триумфальный поход. И тем же маршрутом Эдуард Йорк двинулся в Лондон, по пути набрав еще примерно 4000 добровольцев.
Уорик заперся в Ковентри в ожидании подкреплений от брата Джона и подельника Джорджа. Эдуард вступил в столицу, где его радостно приветствовали утомленные неопределенностью лорд-мэр и олдермены. Но король не стал задерживаться, и, прихватив с собой Генриха во избежание дальнейших манипуляций его безвольной тушкой, отправился на поиски предателя. А Ричард Невилл с присоединившимися к нему маркизом Монтегю и Джоном де Вером, 13-м графом Оксфордским (запомните это имя: о нем далее еще пойдет речь), уже сам шел навстречу Эдуарду, преисполненный небезосновательных надежд на благополучный исход битвы. Общая численность его армии составляла 15000 единиц: в два, если не в три раза больше, чем у противника.
Однако до не отличавшегося особой сообразительностью Кларенса дошло таки, что королем ему не стать при любом раскладе, и он принял мудрое решение помириться с братом. Армия Эдуарда пополнилась еще на четыре тысячи человек. Численный перевес всё еще оставался на стороне Уорика, но в игру, как ранее при Таутоне, вступили особенности национального климата. Был сильный туман, армии выстраивались практически наугад и сошлись далеко не лоб в лоб. Отряд под командованием графа Оксфорда обошел левый фланг йоркистов и ударил по нему практически с тыла. Дезориентированная часть армии противника, подумав, что окружена, дрогнула и побежала в Лондон с вестью о поражении. Но Глостер и Кларенс тем временем проделали тот же маневр, опрокинув левое крыло ланкастерцев. А заблудившийся в тумане де Вер снова оказался в тылу: на этот раз у своих. Ланкастерцы, сослепу принявшие серебряную звезду Оксфорда за сияющее солнце Йорка, открыли стрельбу. Отряд графа с криками «Измена!» разбежался. Силы Уорика и Монтегю от этих воплей охватила паника, чем очень вовремя воспользовался Эдуард, бросив в бой припрятанный в роще резерв. Битва при Барнете завершилась оглушительной победой йоркистов. Оба Невилла – Ричард и Джон, погибли. Де Вер успел скрыться.
В тот же самый день, 14 апреля 1471 года, Маргарита Анжуйская с Эдуардом, принцем Уэльским, невесткой и набранными на континенте войсками высадилась в Уэймуте. Узнавший об этом Эдуард IV, тем не менее, вернулся в Лондон для отдыха и пополнения резервов. Армия Маргариты двинулась в направлении Уэльса на соединение с силами Джаспера Тюдора, но, подойдя к Глостеру, обнаружила, что переправа через Северн блокирована йоркистом Ричардом Бошамом с крупным отрядом тяжеловооруженных всадников и приказом любой ценой удерживать позиции. В районе Тьюксбери вожделенного моста тоже не нашлось, а измотанная долгим переходом армия отказалась двигаться дальше. Здесь ее настиг Эдуард, но, не решившись атаковать в темноте, расположился на ночлег приблизительно в 8-ми километрах от противника.
Ранним утром 4 мая 1471 года, пока Эдуард IV спал, ланкастерцы успели занять выгодную позицию на возвышенности, густо усыпанной ручьями, изгородями, канавами, кустами, постройками... Да, не Крак-де-Шевалье, ну так и у врага не 400000 солдат, а на два порядка меньше. Бой начался со взаимного обстрела из луков и пушек. Численность армий была примерно равной, и любые домыслы из области альтернативной истории могли бы стать реальностью, если бы у командующего правым флангом ланкастерцев Эдмунда Сомерсета терпение не закончилось раньше, чем стрелы с ядрами. С боевым кличем: «Ланкастер! Ланкастер! Вперед, за Генриха VI!» он ринулся в атаку с отрядом рыцарей, со всей дури обрушившись на центр йоркистов под командованием самого Эдуарда. Но противник устоял и в этот момент с тыла по Сомерсету ударил резервный отряд копейщиков.
Покончив с правым флангом, король переключился на баталию другого Эдуарда – принца Уэльского. Пересеченная местность хороша для обороны, но не позволяет быстро отступать… Ланкастерцы понесли тяжелые потери. Командующий центром лорд Уинлок, не поддержавший бессмысленную авантюру Сомерсета, поплатился жизнью за свое благоразумие. Бегущий с поля боя Эдмунд снес ему голову топором, прорычав на ходу что-то об измене. Кто сказал, что объекты религиозного культа в средние века обладали неукоснительным правом убежища? Сомерсета выволокли из Тьюксберийского аббатства и казнили. Принц Эдуард по недостоверным данным был убит герцогом Кларенсом. Маргарита Анжуйская и Анна Невилл были схвачены (для заметки: тоже в монастыре) и доставлены в Лондон. Прочие ланкастерцы, которым посчастливилось уцелеть в битве, получили помилование.
Но фестиваль на этом не закончился, потому как на сцену вышел другой Фоконберг, Томас, побочный сын героя битвы при Таутоне, горевший праведным желанием отомстить за гибель Уорика – высокочтимого родственника и покровителя. Склонив на предательство часть гарнизона Кале, Фоконберг разжился плавсредствами, и отплыл в Англию. Агитация Томаса в Кенте и Эссексе… не столько за царя и отечество, сколько за перспективу вдоволь помародерствовать в богатом Лондоне, возымела действие. Момент был подходящий: Эдуард с войсками еще не подошел из Глостера. 12 мая бастард Фоконберг со своими разбойничками материализовался в районе Лондонского моста, где не без удивления обнаружил запертые ворота: командующий городским гарнизоном Энтони Вудвилл, 2-й граф Риверс и лорд-мэр оказались предупреждены и организовали оборону.
Сняв с кораблей пушки, Фоконберг начал обстрел и успел разбить ворота прежде, чем был задавлен городской артиллерией. Но попытки штурма успеха не имели: потеряв убитыми кучу народа, мятежники предпочли разойтись по домам. 21 мая король вернулся в город. Томас Невилл на своем корабле сделал попытку затеряться в море, но был задержан Ричардом Глостером у побережья Эссекса. В порядке предупредительной меры было решено устроить показательную казнь: Фоконберга в цепях провезли через портовые города и прилюдно обезглавили в Миддлхэме.
И тогда же, 21-го (по другим данным 22-го или 23-го) мая многострадальный Гених VI умер в Тауэре. По версии Томаса Мора, был убит Глостером. Но мы-то с вами теперь знаем, что у Ричарда стопроцентное алиби: занятый поимкой Фоконберга, он в это время находился в Эссексе. Тем не менее, смерть была насильственной. В 1910 году Георг V разрешил эксгумацию останков Генриха, захороненных в часовне Виндзорского замка. Группа ученых-любителей провела экспертизу и пришла к выводу, что несчастный король скончался от удара тупым тяжелым предметом по голове.
Битвой при Барнете завершился второй период войны Алой и Белой розы и последовали 12 лет спокойной жизни? Ну… не совсем. Осада горы Святого Михаила, конечно, не событие, не явление, даже не эпизод, а так… что-то вроде комической сценки, но не упомянуть ее я не могу. Помните Джона де Вера, графа Оксфорда, что так удачно растворился в тумане после поражения ланкастерцев при Барнете? Ну, так вот: вскоре он объявился в Париже, выпросил у Луи XI небольшую подачку, приобрел посудину типа фелуки и занялся избирательным пиратством. Захватывал английские и бургундские суда, грабил и продавал шотландцам. В начале осени 1473 года вместе с полусотней подельников де Вер захватил не лишенную стратегического значения островную крепость неподалеку от побережья Корнуолла…
Замок на скале – это так романтично! Причуды ассоциативного мышления заставляют проводить параллели с героической обороной Масады или Монсегюра, где несколько сотен обреченных с оружием пролетариата в натруженных руках год успешно противостояли многотысячной армии. Самое смешное, что примерно так всё и было… за исключением массового суицида и булыжников.
Гора Святого Михаила – остров не полностью изолированный, а соединенный с побережьем естественной дамбой… что становится доступной только во время отлива и то не всегда. Отбить крепость действительно было проблемой. У королевских войск, брошенных на ликвидацию этого оплота партизанской заразы, имелось целых три командира. Джон Фортескью, местный шериф, у которого кроме Оксфорда с его пиратами была куча других насущных задач. Джон Эрандел – убежденный сторонник Ланкастеров, считающий своим долгом любым способом саботировать эту богомерзкую осаду. И Генри Бодрагэн – ходячий раритет, пасторальный образчик рыцаря-разбойника, при каждой возможности с увлечением предающийся грабежам и рейдерским захватам (не говоря о единичных случаях изнасилований и убийств).
Неудивительно, что военная операция превратилась в пикник с усиленным потреблением эля и увлекательной охотой не на партизан, а на зайцев. Присланные королем пушки стояли без дела. Месяца через три – четыре озадаченный Эдуард IV вызвал Джона Фортескью в Лондон, откуда шериф вернулся достаточно напуганным и нагруженным стопкой помилований на предъявителя. Однако большая часть шайки де Вера уже рассеялась сама: согласитесь, предаваться порокам в компании Бодрагэна и его разбойничков гораздо веселее, чем сидеть в холодном мрачном помещении без дела, цели и смысла… Оставшиеся, получив заочно королевское прощение, с похвальной скоростью разбежались по домам.
15 февраля 1474 – через полгода после начала эпической осады, Оксфорд, его три брата и виконт Уильям Бомонт были вынуждены сдать крепость. Но на них, сами понимаете, королевская милость уже не распространялась. Четыре де Вера были отправлены в замок Эмме неподалеку от Кале, где составили компанию последнему из братьев Невиллов – бывшему архиепископу Джорджу. Бомонту удалось бежать. В 1484 году, когда Ричард III зачем-то приказал перевести де Вера в Англию, в Джоне внезапно проснулся редкий дар убеждения: он уболтал коменданта крепости Джеймса Блаунта (а вместе с ним и весь гарнизон) бежать во Францию и присоединиться ко двору Генри Тюдора.
После победы при Босворте Джон де Вер, героически сражавшийся на стороне сами понимаете кого, был восстановлен во всех титулах и щедро осыпан прочими милостями и должностями. Он пережил Генриха VII, и в начале правления его сына еще продолжал пользоваться влиянием при дворе. Джон де Вер, 13-й граф Оксфорд мирно скончался от старости в своей постели 10 марта 1513. О судьбе его братьев история умалчивает.
***
Эдуард IV никогда не отличался трезвым образом жизни, а количество его внебрачных связей: затяжных, кратковременных и совсем случайных вообще не поддается никакому учету. Но умер он не от цирроза печени и не от венерической инфекции, а от пневмонии 9 апреля 1483. Наследником по закону и по завещанию должен был стать его старший сын, тоже Эдуард. Но. Не сложилось…
***
❤️ Если вам нравятся мои истории, будьте зайками, поддержите рублём
Пусть вас не остановит небольшой размер помощи, для меня приятен каждый перевод, даже 100 ₽ мотивируют писать дальше, писать для вас!
Карта Сбербанка: 4276 7218 9884 2844.
Все истории можно прочитать в: