Поток жизни нескончаемо прекрасен. Это я к чему? Смерть – тема частая в литературе. Никогда мне это не было симпатично, всё мне казалось, что в жизни больше информации, а собственно ради этой информации о жизни я и читал книги. Да, чего уж врать-то, и сейчас читаю, исключительно, познавать жизнь ради. Но повсюду смерть. Все её так романтизируют, а по мне так себе история. Ну, жил человек, рос, взрослел, воспринимал реальность как некий фон, на котором или через который проступали формы эмоциональных всплесков. Совершал поступки, падал в своих (и не своих) глазах, и так же возносился, строил планы, продумывал маршруты к счастью, оступался, набивал шишки. Встречался, расставался, снова знакомился, надеялся, что уж теперь-то окончательно, но нет (или да, но нет чаще). Психовал, успокаивался, карабкался на пики наслаждений. А жизнь при этом разматывалась как клубок, что однажды доброхотка-акушерка кинула нам под ноги, вместо оборванной пуповины дав в руки конец этого клубка. И мы поползли, пошли, побежали, понеслись сломя голову за неуловимым клубком. А он вилял по коридорам, нырял в подворотни, выскакивал на трассы, сворачивал на тропки заповедные, безостановочно разматывая наши дни. Мы бежали за ним, потом, когда одышка мешала бегу, переходили на шаг, под конец сил оставалось чтобы уныло плестись за ним, уже не помня, откуда мы вышли когда-то. А призрачная цель так и оставалась непознанной, потому как никто никогда не вернулся оттуда, чтобы подивиться увиденным. Тут я должен официально заявить, Данте соврал. Красиво, талантливо, да что там, гениально, но соврал. И это нормально, он сосредотачивался на иных формах, оставляя иные вещи в области фона. Равно как каждый из нас, равно как каждый. Я не люблю истории о смерти, я люблю истории о жизни. В них так много информации, вот даже в слове есть эта самая Форма.
Когда-то давно Кристиан фон Эренфельс в своём труде «О качествах формы» постулировал, что целое для человека всегда больше суммы его частей, потому что мы дополняем это целое своим отношением и восприятием.
Так вот, некоторым образом, для меня жизнь всегда больше, чем то, какой именно смысл мы вкладываем в это слово. Поэтому я не люблю истории о смерти, она не в полной мере закрывает гештальт жизни.