Командир восьмой батареи гвардии капитан Синеокий происходил из старинного ростовского рода донских казаков. Статью и повадками он пошёл в своего прадеда Евлампия Синеокого-Сагайдачного, бабника и богохульника, которого атаман и старейшины на склоне лет выселили из родной станицы Вешенской на дальнюю заимку вместе со всем его семейством, состоящим из многочисленных жён и наложниц с несчётным количеством детей и внуков, среди которых законнорожденных не было.
Юность свою Валерий Васильевич провёл в Ростове и на вольных донских просторах.
С раннего детства все его помыслы были только о девчонках – с ними он прекрасно ладил, играл в «дочки-матери», дружил и всячески пользовался их детской любовью и авторитетом, в отличие от той части детворы, которая с шумом и гиканьем с палками носилась по станице, играла в «казаков-разбойников» и с упоением дразнила Валерку, причём обзывалки в его адрес, такие, как «тили, тили тесто…», «бабий выродок» или целая запевка «…ой, да попереду, ой, да попереду, да Сагайдачный, что сменял тютюн на жинку, та не удачно!..» были самые безобидные.
Но Валера рос, набирался сил, учился у взрослых казаков суровой военной науке, стал первым в джигитовке и во владении пикой и шашкой, и обидчики не только поутихли, но и зауважали этого ловкого и сильного молодого казака!
При его любви к военному делу путь у него был только один – в армию! Он поступил в высшее артиллерийское училище в Ростове-на-Дону, окончил его с отличием, что не мешало ему бывать в увольнительных в родной станице, регулярно навещая сельских своих зазноб. Но и в городе Валера не терялся и был завсегдатаем всех танцулек – от Дома офицеров до клуба Ростовских мануфактур. Там то он, очевидно, и зацепил погоняло Синеокий Казанова! Многие из его пассий мечтали выйти за него замуж, но не таков был курсант Синеокий – он мечтал о блестящей военной карьере, не отягощённой штампом в паспорте. После окончания с отличием училища, он был направлен на высшие офицерские ракетно-артиллерийские курсы в Ленинград, оставив в Вешенской трёх молодух с детьми…
Новоиспечённый лейтенант Синеокий получил распределение в Западную Белоруссию в восьмую батарею второго дивизиона Беловежского краснознамённого полка Пружанской ордена Ленина дивизии ракетных войск стратегического назначения (РВСН) на должность заместителя командира батареи по технической части. В те годы он был самым молодым и перспективным командиром в истории РВСН…
в 1958 году в СССР было принято решение о создании новой Армии на базе новейшей ракетной техники. Для этого были использованы полки дальней авиации, с устаревшими уже тяжёлыми бомбардировщиками, бомбившими по ночам ещё Берлин. По всем армиям страны был разослан приказ об отправлении всех лучших военспецов в Отдел кадров новоиспечённой Армии для прохождения службы. Естественно, все командиры горячо рекомендовали в новые части худших из худших, всю послевоенную шваль и накипь армейскую. Все они прибывали в новые части в своей привычной форме и ни за что не желали менять её на обновки, поэтому ещё несколько лет в строю части попадались офицеры в чёрных бушлатах, тельняшках, фуражках с крабами и длинными нелепыми болтающимися почти до земли чёрными деревянными кобурами с тяжёлыми устаревшими ТТ.
С населением дело обстояло не лучше – сами аборигены по сей день рассказывают, что советская власть пришла к ним только в 1957 году, когда к ним нагрянул КГБ и особисты, и начались повальные чистки и принудительные переселения, впрочем, не дальше Сибири.
Когда Волков впервые прибыл служить в Пружаны, он был поражён – первые несколько дней он не мог определить, на каком языке разговаривает окружающее его население, в основном барыги-маланцы – звучала феня, суржик, немецкий, идиш, польский, английский, румынский, цыганский, венгерский – любые наречия, кроме русского! Можно себе представить, что творилось там во времена Синеокого! Распущенность нравов была на послевоенный западный манер, но за деньги. Польский картофельный самогон бимбер лился рекой, процветала контрабанда, на «чёрном» рынке была в ходу любая валюта, вплоть до долларов.
Поначалу Синеокий буквально ошалел от свалившейся на него сексуальной свободы, и продолжал действовать в своей излюбленной манере «бей сороку и ворону», но после предупреждения армейского эскулапа, что тот перевёл уже на лечение его многочисленных гонорей и люэсов годичный запас дивизионного пенициллина, решил сменить тактику, тем более, что и столово-ресторанное холостяцкое питание шло ему явно не на пользу.
На роль супруги и «белого лебедя», после длинной череды проб и ошибок, он выбрал единственную любимую дочь местного ростовщика-еврея Лейбовича. К этому времени Синеокий уже состоял с Ясей – так звали его избранницу – в любовной связи. Но Ядвига Лейбович не была бы дочерью своего отца, если бы не выдвинула ультиматум лейтенанту - три месяца Синеокий не притрагивается и даже не смотрит в сторону ни одной женщине в округе, кроме Яси. Затем, когда она убедится, что забеременела, она разрешит ему жениться на себе, а дальше закроет глаза на все Валерины любовные шашни, довольствуясь малым, но не чаще одного раза в месяц… Старый Лейбович повозражал поначалу против жениха-москаля, но смирился из-за любви к красавице дочери, да и военная форма советского офицера, особенно его хромовые сапоги с хрустом и портупея с кобурой, производила сильное впечатление.
Эту свадьбу в Пружанах вспоминают до сих пор: на центральной площади города, между ресторацией и управой были расставлены свежевыструганные столы с яствами и напитками, сделавшими бы честь свадьбе Ротшильда! Весь генералитет дивизии восседал по одну сторону от жениха и невесты в окружении их многочисленной казачьей родни от Ростова до Краснодара, по другую сторону столов заседали чиновники-маланцы из всей Западной Галиции всех мастей и рангов по ранжиру. Естественно, был приглашён весь командный состав Ростовского училища и Высших ракетных курсов.
Злые языки болтали потом, что своим выдающимся успехам на военном поприще офицер Синеокий обязан весьма ценным знакомствам, завязанным на этой свадьбе, а также малым процентам, которые старый Лейбович стал взимать с доблестного советского офицерства по долговым распискам!
Через девять месяцев Ядвига Синеокая родила двойню, а Синеокий Казанова продолжил на стороне поднимать рождаемость в Западной Белоруссии и за её пределами…