«Вот, блин (или что-то менее цензурное)!», – скажете вы. «Когда этот чертов конфликт перейдет уже в активную фазу? Мы давно облезли читать про всяких левых чуваков». Терпение, господа, бои обязательно начнутся. Война уже рядом. Еще только буквально три – четыре фигуры, имеющие к ней самое непосредственное отношение: кто спровоцировал, а кто и поучаствовать успел.
К слову, войной Алой и Белой розы эту серию вооруженных конфликтов никто из современников не называл. Термин «война роз» был впервые использован историком и философом Дэвидом Юмом в его «Истории Англии» (вторая половина XVIII века). А расширенная версия вошла в употребление с легкой руки Вальтера Скотта, который применил ее в романе «Анна Гейерштейнская» (в русском переводе «Карл Смелый»), находясь под впечатлением от выдуманной Шекспиром сцены разорения королевского цветника, где Уорвик пророчествует:
«Носить с собою стану эту розу.
Предсказываю: нынешний раздор,
Что разгорелся здесь, в саду при Темпле,
В борьбе меж розой алою и белой
Заставит сотни душ покинуть тело».
В гербах Ланкастеров и Йорков никаких роз не было. Белая, действительно, иногда использовалась домом Йорков как одна из эмблем (бейджиков), нашивавшихся на ливреи слуг или солдатские куртки в знак принадлежности к окружению того или иного сеньора. Подобный логотип (зачастую не один) был у каждой уважающей себя знатной особы. Например: Генрих VI – антилопа; Маргарита Анжуйская – белый лебедь; Эдуард Йорк – солнце; Уорвик – медведь с посохом (или зазубренный посох без медведя); Генрих Тюдор – решетка, красный дракон или белая борзая; Ричард Йорк – лев, сокол или кабан (вепрь). Алая роза Ланкастеров и двухцветная Тюдоров, скорее всего плоды дизайнерских изысков Генриха VII. Алая роза как противник белой; комбинированная как символ объединения враждующих домов посредством брака Генриха, считающего себя потомком Ланкастеров, и йоркской принцессы Елизаветы…
Простите, снова отвлеклась. Итак, фигура первая, для которой трон оказался слишком тверд, скипетр неподъемно тяжел, а корона непомерна велика: Генрих VI Английский собственной персоной. Наследовал покойному Генриху V в возрасте девяти месяцев. Очевидно, что при таком раскладе перспективы были туманные… с прояснениями. Потому что у короля-младенца имелись родные дяди. Двое взрослых разумных активных мужиков, на чью верность можно было рассчитывать по причине отсутствия собственного потомства. Короче, Джон (герцог Бедфорд) отправился во Францию отстаивать, защищать и приумножать завоевания на континенте, а Хамфри (герцог Глостер) стал регентом при малолетнем племяннике.
Фигура вторая. Ричард Плантагенет, 3-й герцог Йоркский, сын 2-го герцога Йорка, тоже Ричарда: того, что в прошлом эпизоде был казнен за измену. Десять лет спустя совет Генриха VI пришел к выводу, что сын за отца не отвечает, и сиротинушке были возвращены все земли и титулы. От папашки герцог унаследовал гордый взгляд и буйный нрав, а от матери – Анны Мортимер, дополнительные династические претензии. Так что мог с полным основанием бить себя в грудь, утверждая, что он имеет преимущественные права на корону как внук пятого сына многодетного Эдуарда III и праправнук третьего (да-да, 2-й герцог женился на своей внучатой племяннице). Плюс четыре сына 3-го герцога Йоркского: Эдуард, Эдмунд, Джордж и Ричард (давайте пока будем их считать за одного, я верю в вашу снисходительность).
Фигура третья. Королева-консорт Маргарита Анжуйская. И неизвестно еще, кто несет большую ответственность за падение и гибель дома Ланкастеров: безумный король или неукротимая спесь его супруги. Маргарита была француженкой, и ненавидела англичан. Являясь высокородной дамой, она открыто презирала всех, кто с рождения не был наделен хоть каким-нибудь титулом. Дочь Рене Анжуйского – известного на всю Европу мота, она не была знакома с понятиями «бережливость» и «экономия». От бабки – Иоланды Арагонской, Маргарита унаследовала твердый характер, но, в отличие от знаменитой родственницы, не считала необходимым дружить со здравым смыслом. Портрет не исчерпывающий, но уже малопривлекательный.
Фигура четвертая. Ричард Невилл, граф Уорвик по прозвищу «Делатель королей», родной племянник Сесилии Невилл – жены Ричарда Йорка. Один из богатейших землевладельцев северной и центральной Англии; популярный военачальник с выдающимися стратегическими способностями; талантливый интриган. Благодаря непомерной гордыне подался в перебежчики, что его и погубило.
Ну, с основными персонажами всё, как и обещала. Можно переходить к действию. Итак, в 1431 году Генрих VI был объявлен совершеннолетним и принял сначала родную корону в Вестминстерском аббатстве, а потом и французскую – в соборе Парижской богоматери. Во вполне, казалось бы, сознательном возрасте двадцати четырех лет с подачи кардинала Бофорта и графа Саффолка, ратующих за мир с Францией, женился на племяннице супруги Карла VII – Маргарите Анжуйской. По условиям брачного договора не только не получил за невестой никакого приданого, а еще и уступил французам Анжу и Мэн. Неудивительно, что большая часть придворной знати вместе с населением Лондона с самого начала испытывали к новой королеве известную долю предубеждения. А Маргарита, со своей стороны, то ли по недомыслию, то ли намеренно, сделала всё, чтобы превратить это смутное чувство в откровенную неприязнь.
Сложно прижиться в чужой стране, имея в активе только скверный характер. Без сторонней поддержки слепое обожание супруга не очень-то спасает, даже если этот супруг – монарх… безвольный и бездеятельный. Опереться на уважаемого, влиятельного и мудрого кардинала Генри Бофорта было удачным решением. Не исключено, что со временем ему бы удалось деликатно и ненавязчиво вправить королеве мозги, но кардинал проявил непростительное малодушие: умер от старости в самый неподходящий момент.
А в Генрихе вдруг заговорила кровь Карла VI Безумного. Признаки психической нестабильности со временем превратились в махровую шизофрению: в периоды обострения король уходил в себя до полной потери связи с окружающей действительностью, а в минуты ремиссии становился добрейшим, милосерднейшим и щедрейшим величеством из всех возможных. Иными словами нещадно разбазаривал казну и земли. Не сказать, чтобы направо и налево: только туда, куда жена укажет, но бюджету от этого не легче… Его дефицит достиг катастрофических размеров… где уж там финансировать французскую кампанию.
Впрочем, после того как Орлеанская дева вдохновила соотечественников на перехват инициативы, умер герцог Бедфорд, а Бургундия перешла на сторону Франции, шансов закончить эту бесконечную войну так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченные ресурсы и бездарно утраченные территории, у англичан и без того почти не было. Изменить ситуацию могло разве только чудо помасштабней, чем Жанна д’Арк. Эх, надо было сматывать удочки, пока еще оставалась надежда удержать за собой хотя бы Аквитанию. Но кто бы мог подумать…
Что делать, когда приходит осознание неизбежности поражения? Правильно. Найти и примерно наказать виновных. Главным супостатом: расхитителем государственной казны, французским шпионом и виновником всех поражений на континенте назначили Саффолка – одного из немногих союзников Маргариты Анжуйской. В январе 1450 года он был арестован и препровожден в Тауэр. Жена осужденного бросилась в ноги королю. Генрих, в то время находившийся в относительном адеквате, выторговал у парламента частичное помилование. Саффолк отправился в ссылку, но из Дувра отплыть не успел: был схвачен и обезглавлен по приговору стихийного суда криворуким палачом с пятого удара. Заказчика никто особо не искал. Напротив, поползли слухи, что королева пыталась отмазать любовника. Честно говоря, слабо мне верится в сексуальную связь. Саффолку на тот момент было 54 года. Двадцатилетняя Маргарита для этих целей легко нашла бы кого-нибудь посвежее.
Год спустя на родину вернулся Эдмунд Бофорт, 2-й герцог Сомерсет и еще один сторонник Маргариты, чтобы сообщить о безвозвратной потере Нормандии. Величества печально вздохнули, и назначили его министром с правом голоса в королевском совете. Этот любовник был старше Маргариты всего на 24 года: именно ему молва народная и придворная приписывала отцовство принца Эдуарда, родившегося у королевской четы в октябре 1453 – на исходе восьмого года супружества. Увы, радостная весть о появлении наследника уже не застала его величество в добром здравии: Генрих пребывал в себе настолько глубоко, что не считал нужным вставать с постели даже ради посещения туалета.
Внеочередное заседание Парламента, созванное для решения насущного вопроса о назначении регента, большинством голосов утвердило Ричарда Йорка. Пока Маргарита приводила в негодность предметы обихода, пытаясь понять, с какого перепуга умного, энергичного, популярного, не лишенного чувства патриотизма герцога предпочли ее легкомысленному несдержанному величеству, Сомерсет в Тауэре нервно грыз сухари, ожидая казни. Но через год король внезапно вышел из сумрака и сделал поспешный вывод, что сослать Йорка куда-нибудь в Ирландию будет проще, чем выслушивать злобный скулеж супруги.
Продолжение следует.
***
❤️ Если вам нравятся мои истории, будьте зайками, поддержите рублём
Пусть вас не остановит небольшой размер помощи, для меня приятен каждый перевод, даже 100 ₽ мотивируют писать дальше, писать для вас!
Карта Сбербанка: 4276 7218 9884 2844.
Все истории можно прочитать в: