Беседовала: Манана Гургулия
Асида, расскажите, пожалуйста, когда и для чего был создан Детский фонд Абхазии?
«Детский фонд Абхазии» был создан в 1988 году известной абхазской поэтессой Нелли Тарба. Она сама была многодетной матерью, при этом активно участвовала в общественно-политической жизни Абхазии, оказывала разнообразную помощь многодетным семьям, матерям-одиночкам, а также помогала бездетным семьям в усыновлении детей. Я хочу особо отметить, что Детский фонд Абхазии в то время представлял собой отделение Всесоюзного Детского фонда и подчинялся напрямую Москве, а не Тбилиси.
Фонд помогал многодетным семьям, матерям-одиночкам, сиротам и вел большую общественную работу. Естественно, государство оказывало помощь таким семьям, выплачивало пособия. Но когда в семье восемь-десять детей, без дополнительной помощи очень тяжело, поэтому Детский фонд им тоже оказывал поддержку. Нередко меня встречают люди, которым в свое время Фонд, возглавляемый моей мамой, оказал помощь. Эти люди вспоминают ее и благодарят.
В списках тех, кому оказывалась помощь в те годы, были не только многодетные абхазские семьи, но и армянские, грузинские и русские.
Когда моя мать стала почетным председателем Фонда, организацию возглавила моя сестра Аида, имевшая опыт социальной работы в международных организациях. Тогда же Фондом была издана книга «Война глазами детей».
Фонд сотрудничал с различными международными организациями, такими как: Миссия Международного Комитета Красного Креста, «Добровольцы ООН», «Врачи без границ», «Первичная Помощь», которые помогали людям, состоявших в списках ДФA.
Не могу не отметить большого друга Абхазии, представителя «Программы Добровольцев ООН» Мартина Шумера. Он с большим вниманием и уважением относился к работе ДФА. Как-то при встрече он спросил, чем может помочь Фонду. Нелли Тарба рассказала ему об одной одаренной девочке – шахматистке, которой в Москве после соревнования сказали, что она достигла бы больших успехов, если получила бы соответствующее образование. Мартин Шумер оказал этой семье финансовую поддержку, чтобы девочка прошла специальное обучение, даже теплую одежду привез. И это не единичный случай.
ДФА под руководством Аиды Ломия также сотрудничал с Ассоциацией евангельских христиан-баптистов Абхазии. Организация завезла рождественские подарки от детей из США и их раздали 14 тысячам детишек Абхазии.
А как Вы оказались во главе Фонда?
К сожалению, когда Аиды не стало, Фонд практически перестал работать. Но через некоторое время, немного отойдя от горя, постигшего нашу семью, я решила включиться в работу Фонда ради памяти моих мамы и сестры. Мне не хотелось, чтобы дело, в которое ими было вложено столько труда, любви, души, исчезло. Кроме того, Детские фонды есть практически во всех республиках бывшего Советского Союза. Я посчитала, что и в Абхазии Фонд должен работать.
Я пошла в Минюст, чтобы перерегистрировать ДФА, но фонд уже был исключен из реестра юридических лиц. Мне пришлось заново регистрировать новую общественную организацию с тем же названием. Это произошло в 2015 году.
Что является главным в работе фонда? Какими делами он занимается сейчас?
Ко времени новой регистрации ДФА в Абхазии уже работала благотворительная общественная организация «Киараз», которая целенаправленно оказывала гуманитарную помощь многодетным нуждающимся семьям. Мы, безусловно, сотрудничаем и с «Киараз», и с Движением «Матери Абхазии за мир и социальную справедливость» (руководитель Движения Гули Кичба является учредителем Фонда), с Центром Гуманитарных Программ и другими общественными организациями, помогаем людям по мере наших возможностей.
Но мы решили сосредоточиться на поддержке и защите прав детей, многодетных малоимущих семей, сирот и одиноких матерей. Одной из целевых групп ДФА также являются дети, преступившие закон и оказавшиеся в местах заключения. Защита прав этой одной из самых уязвимых групп населения является приоритетным направлением деятельности ДФА на данном этапе.
Сегодня в Абхазии нет другой организации, целенаправленно занимающейся защитой прав несовершеннолетних, вступивших в конфликт с законом. Мы, конечно, не говорим, что у нас имеет место повальная криминализация несовершеннолетних, однако проблема есть, и ее решение требует больших усилий не только правоохранительных органов, но и общества в целом.
Дети – это наше будущее, и относиться к ним равнодушно, даже если они в силу разных жизненных обстоятельств оказались за чертой бедности или на улице и преступили закон, недопустимо.
Приведу один пример из практики Детского Фонда. Одного несовершеннолетнего мальчика обвиняли в воровстве. Обвинение мальчика было основано лишь на его собственном признании, полученном с использованием неправомерных действий и под психологическим давлением на подростка. Отпечатков пальцев мальчика на месте преступления обнаружено не было, не было и свидетелей произошедшего, не была проведена товароведческая экспертиза. Понимаете, для выяснения обстоятельств преступления существуют определенные законные методы. К тому же, не стоит забывать о презумпции невиновности. Если после того, как ребенка привели в милицию, не вызывают адвоката, родителя или опекуна, не дают возможности позвонить родным, а через три часа на столе следователя появляется признательное показание, я считаю это верхом несправедливости и противозаконности. Наша организация пригласила адвоката по делу этого подростка. Но пока шло судебное разбирательство, он сидел в СИЗО.
У нас нет исправительно-трудовой колонии ни для взрослых, ни для подростков. Совершившие преступления несовершеннолетние содержатся в том же СИЗО или ИВС, где и взрослые. А это не лучшая школа для оступившихся подростков.
Скажите, можно ли за кражу спиннинга, который подростки вернули, приговорить несовершеннолетнего к четырем годам лишения свободы или за кражу планшета – к шести c половиной годам? Зато люди, крадущие миллионы, могут ходить на свободе и считаться вполне уважаемыми и рукопожатными.
Я не оправдываю преступления, совершенные подростками, но и у них есть права, которые требуют защиты. Именно поэтому Фонд уделяет большое внимание проблеме безнадзорных детей и несовершеннолетних правонарушителей, а также тех детей, которые оказались на учете при отделениях инспекторов по делам несовершеннолетних. Как показывает практика, нередко родители безнадзорных детей и несовершеннолетних правонарушителей оказываются не в состоянии защитить их права и законные интересы. При необходимости ДФА проводит мониторинг судебных слушаний по делам несовершеннолетних, ходатайствует о смягчении приговоров, ставит вопрос об отсутствии детской трудовой исправительной колонии в республике, об условиях содержания несовершеннолетних в местах заключения, а также другие злободневные вопросы, которые возникают при отправлении правосудия в отношении несовершеннолетних правонарушителей. Сегодня, благодаря тому, что к 25-летию Победы в Отечественной войне народа Абхазии 1992-1993 гг. была объявлена амнистия, несовершеннолетних в тюрьме нет.
Когда мы поднимаем вопрос о колонии для несовершеннолетних, нам отвечают, что для её создания у нас мало детей. И, слава Богу, что таких подростков мало. Но и для тех, кто есть, требуется небольшое исправительное учреждение, в функции которого входило бы исправление оступившихся несовершеннолетних и ограждение от рецидивов криминального поведения.
Кстати, мне в ДФА помогает и опыт, который я приобрела в свое время, работая в международных организациях «Врачи без границ» и в офисе ООН по правам человека. Я помню, как в отчетах ООН отмечалось недопустимость содержания малолетних преступников в местах, где содержатся взрослые. Это считается серьезным нарушением прав ребенка.
Наш Фонд также занимается популяризацией прав человека среди подростков и молодежи. В течение 2016-2017 годов ДФА проводил общественную кампанию по популяризации прав человека и канонов «Апсуара» через социальные сети и абхазские СМИ среди подростков и молодежи. Были изданы 9 буклетов на тему прав человека и «Апсуара» на русском и абхазском языках, созданы 10 социальных роликов, действовал «Дискуссионный клуб для молодежи и подростков», где обсуждались права человека, приглашались видные представители гражданского общества, правозащитники, омбудсмен, известные писатели и т. д.
А как у вас возникла эта идея?
У меня вызвал опасения националистический настрой некоторых молодых людей в соцсетях, неприятие ими спокойного диалога, унижение достоинства другого человека, отказ собеседнику в праве на свое собственное, отличное от чужого, мнение.
Мы – многонациональная страна, и во все времена абхазы вели себя достойно. Поэтому мы и пронесли до наших дней морально-этический кодекс «Апсуара», который сегодня некоторыми очень вольно интерпретируется. Знаете, если прочитать труды наших ученых, то становится понятно, что следовать «Апсуара» не так-то и легко. Некоторые говорят, что на первом месте должно быть «Апсуара», а потом уже права человека. Так вот, я хотела бы спросить: «Апсуара – это что? Оно, что, без человека?» В основе «Апсуара», не устаю повторять, лежит уважение к человеческому достоинству, уважение к другому человеку.
К нам в «Дискуссионный клуб» приходили молодые люди в возрасте от 16 до 22 лет. К сожалению, многим не хватает знаний в сфере прав человека, ощущается дефицит общения в подобных аудиториях. При этом, от встречи к встрече становилось заметным, что ребята раскрепощаются, свободнее дискутируют друг с другом, обсуждают важные проблемы. Я уверена в том, что тренинги по правам человека должны проводиться в молодежных аудиториях на постоянной основе. Надо уделять большое внимание в целом гражданскому образованию в школах.
Этот проект осуществлялся благодаря поддержке Нидерландского Хельсинского комитета в партнерстве с Центром Гуманитарных Программ.
Что представляет собой проект «Сотрудничество во имя детей», который вы осуществляете в настоящее время?
Программа развития ООН и Евросоюз проводили конкурс по поддержке гражданского общества. Мы получили поддержку на осуществление проекта «Сотрудничество во имя детей». Речь идет о сотрудничестве общественных организаций с правоохранительными органами в целях защиты прав детей.
Мы опасались, что сотрудники правоохранительных органов не поймут нас, будут отмахиваться от озвучиваемых проблем. Но мы были приятно удивлены, что почти все, с кем нам пришлось общаться, отнеслись с пониманием к нашим идеям и хотели бы помочь подросткам.
Мы организовали трехдневный тренинг-семинар по вопросам ювенальной юстиции. Для его проведения были приглашены известные правозащитники из Казахстана, у которых накоплен очень интересный и полезный опыт работы именно в этой области.
Вы сотрудничаете с инспекторами по делам несовершеннолетних?
Безусловно, мы находимся в контакте с подразделением по делам несовершеннолетних при МВД РА и отделом по делам несовершеннолетних Сухумского УВД, с городским судом, Верховным судом, прокуратурой, обмениваемся необходимой информацией. Они направляют детей в нашу службу психологической помощи. В консультационной службе ДФА работают два прекрасных психолога – Элана Кортуа и Анна Торгашова. Они осуществляют прием по вторникам и субботам в офисе ДФА, а по средам ездят в Сухумский лицей-интернат, где также есть дети, стоящие на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, а также сироты, подростки с проблемами. Они работают не только с детьми, стоящими на учете, но и теми, кто не поставлен на учет, но находятся, так сказать, в «зоне риска».
При ДФА мы создали Экспертный совет, в который входят сотрудники правоохранительных органов по делам несовершеннолетних, помощник генпрокурора по делам несовершеннолетних, депутат Парламента, Уполномоченный по правам человека, руководители управления образования при столичной администрации и отдела по опеке, сотрудники ряда общественных организаций. Члены Экспертного совета единодушны во мнении, что в Абхазии необходим кризисный центр для несовершеннолетних.
Я не сторонник создания детских домов, не сторонник того, чтобы дети при живой матери жили не у себя дома - они, безусловно, должны воспитываться в семьях. Но сегодня мы столкнулись с проблемой пребывания детей в семьях, которые в силу разных причин не могут дать им достойное воспитание, образование, одеть, обуть и накормить, а найти деньги на спиртное могут. Некоторые ведут асоциальный образ жизни или находятся в местах заключения, и порой, детей просто некуда девать.
Ну и как быть с детьми, оставшимися круглыми сиротами, или с теми, чьи родители лишены родительских прав? Ведь не всегда таких детей забирают родственники.
Есть интересный опыт разных стран. К примеру, в Армении, да и в других странах, государство выплачивает специальные пособия семьям, которые забирают детей из детских домов или приютов. Если же все-таки детский дом или кризисный центр для детей будет создан (надеюсь, что в ближайшем будущем, ведь о нем речь идет с 2000 года, судя по правительственным документам), то там должны работать люди с особым душевным складом — добрые, отзывчивые, любящие детей.
Проект, о котором Вы говорите, осуществляется при финансовой поддержке ПРООН и ЕС. А помогают ли вам местные доноры, друзья?
Да, конечно. Мы очень ценим даже самую незначительную поддержку. Так, нам неоднократно перечисляла деньги от своих концертов Народная артистка Абхазии Марина Шамба. Именно благодаря ее помощи мы нанимали адвоката для защиты несовершеннолетнего, попавшего за решетку. Белла Николаевна Джения из Санкт-Петербурга привезла новую одежду для девочек и молодых женщин, и вся эта одежда была передана в Сухумский лицей-интернат и Сухумскую вспомогательную школу и сиротам. Мир не без добрых людей! Есть и молодая мама, которая в течение двух лет покупает дорогой препарат для девочки из малообеспеченной семьи. Мы безмерно благодарны им и всем, кто приносят вещи, портфели, учебники, кто всегда откликается на чужую беду.
Когда-то друг Абхазии американка Марджери Фаррар — необыкновенный человек, помогавшая создать в Сухуме Мини-дом для престарелых женщин и содержавшая его около трех лет, - сказала о том, как важно для выздоровления нашего общества, израненного войной и изоляцией, помогать самым обездоленным. Сегодня – это дети. А чужих детей не бывает. Они должны быть защищены государством и всеми нами.
Спасибо за беседу. Желаю дальнейших успехов в вашей работе.
И вам спасибо. В завершение нашей беседы хочу еще раз подчеркнуть, что человеческий потенциал, дети, молодежь — это самое главное для государства. Послевоенная изоляция, в которой выросли наши дети, тоже сделала свое черное дело, и, может быть, мы ощущаем ее последствия и сейчас. Девять лет после войны я работала в организации «Врачи без границ» и видела, в каком состоянии, в каком крайне бедственном положении находились люди. Мужчины спасли страну от врага во время войны, а женщины в послевоенное время спасали и кормили свои семьи, перетаскивая грузы через российско-абхазскую границу по реке Псоу. Спасение утопающего — дело рук самого утопающего. Поэтому нам не надо никого ждать, надо самим шаг за шагом выправлять ситуацию.