- Вот как, как я скажу теперь всем, что свадьба отменяется? – плачет Вера.
- А, может, не отменяется? Ну, психанул, лишнего ляпнул, а теперь и сам ждет шанс помириться?
- Не ждет. Я с ним час назад говорила в чате. Точнее, он мне написал, что собрал и упаковал все мои вещи, и можно их забирать. Я спросила, не помириться ли нам. Он сказал – и не думай. И ушел со связи.
- Что ж у вас произошло тот такого?
- Да ерунда какая-то! Весна же, я и решила устроить генеральную уборку с расхламлением квартиры. Сюрприз ему сделать. Так он сначала орал, как резаный, потом по помойкам бегал в поисках своего хлама. А потом меня из квартиры выставил.
Еще вчера утром Вера с Геной обсуждали планы на совместное будущее и не подозревали, что ночь проведут уже порознь.
Потом Гена уехал по делам, а Вера решила сделать любимому сюрприз.
Весь день она чистила, драила, мыла, скребла, собирала старый хлам и распихивала его по пакетам.
А ближе к вечеру перетаскала больше двух десятков туго набитых пакетов в мусорку. И, гордая проделанной работой, села ждать Гену.
Гена пришел усталый и, поначалу, ничего не заметил. Пришлось Вере самой привлечь его внимание к своей работе.
- Гена, а оглянись вокруг. Что изменилось?
Гена огляделся, задумчиво сморгнул.
- Вроде как-то посвободнее в коридоре стало.
- Не просто посвободнее! Смотри, какая я молодец!
И девушка потащила жениха по квартире, показывая, где и что расчистила, прибрала, расхламила, вымыла, отскребла.
Минуты две, наверное, показывала. Потом Гена изменился в лице и начал метаться по квартире, заглядывая в шкафы, на антресоли.
- Где?! Где все, что ты оттуда вытащила? – спросил он Веру.
- Хлам то этот? Там, где и положено быть хламу.
- Куда вещи мои дела?! – взревел Гена, который раньше никогда не позволял себе повышать на Веру голос.
- На помойку вытащила… в пакетах… - испуганно пролепетала девушка.
- Одевайся, быстро! Покажешь, куда кидала и в каких пакетах. Может, хоть часть спасти удастся!
- Еще чего не хватало – старый мусор обратно в дом таскать! Сама не пойду и тебя не пущу! – возмутилась Вера, представив, как ее идеальный порядок снова захламится кучами непонятного Гениного старья.
Гена, не слушая Вериных возражений, накинул куртку и, как был, в домашних тапочках, выбежал из квартиры.
Когда он заявился с четырьмя знакомыми пакетами, Вера встретила его, уперев руки в бока.
- А теперь неси обратно! В моем доме всему этому хламу места нет.
И тут Гену прорвало, как плотину.
- В твоем? В твоем доме?! А ты берега не попутала? С чего мою квартиру «своим домом» называть вздумала? Пришла, умная такая, с одной авоськой вещиц и давай свои порядки наводить! Кто тебе вообще право давал мои вещи трогать?! Кто разрешал по шкафам шариться?
- Я, вообще-то, твоя почти что уже жена, это и мой дом тоже!
- Да начерта мне такая жена, которая мой дом разоряет?! Тронешь пакеты с вещами – пеняй на себя.
Гена занес пакеты в комнату и снова выбежал за дверь. Вера поджала губы и выставила мусор за дверь. Потом, когда Гена отпсихуется, пусть сам и несет обратно на помойку.
Гена метался с пакетами весь вечер, словно не замечая, что Вера их упорно выставляет на лестничную клетку.
Принес не все, но много. Перемазанный грязью, пропахший мусором с помойки, отвратительный, как Плюшкин, он умудрился ухватить все пакеты разом и занес домой, в чисто вымытую Верой квартиру.
- Совсем сдурел?! Я сказала – неси вон отсюда мусор!
Гена молча схватил Веру за плечи и вытолкал на лестничную площадку, кинул ей в руки сапожки, пальто, сумочку…
- Убирайся!
И захлопнул дверь.
Сначала Вера не поверила, что это серьезно. Ждала, что Гена одумается. Потом начала колотить в дверь, звонить в звонок, по телефону. Спустя два часа она поняла, что Гена не откроет. Вызвала такси и поехала к маме.
Гена мрачно разбирал вещи, вперемешку сваленные в пакеты. Папина коллекция виниловых пластинок – часть поломана, часть растаскана. Гена даже не задумывался, сколько могла стоить эта коллекция, не хотел продавать – хранил в память об отце. Бабушкины вышивки. Игрушки ручной работы, которая она шила ему, уже прикованная к кровати болезнью. Заяц, которого дошить не успела… Грамоты и призы за победы в состязаниях. Ошейник Рекса, единственная памятная вещь, напоминавшая о четвероногом друге.
Все, что он хранил, чем дорожил было назначено хламом, свалено в пакеты и выкинуто на помойку, где его вещи раскидали и растаскали. Ладно бы, себе забрали – порвали, поломали, втоптали в грязь. Втоптали в грязь его прошлое, как обычный хлам…
У любого человека есть право на свое личное пространство, на уважение к своим личным границам, на признание за ним права собственности на его личные вещи.
Вера допустила огромную ошибку. Не понимая, что за вещи хранятся в квартире жениха, не зная связанных с ними историй, она начала наводить свои порядки и в чужом доме распоряжаться чужой собственностью мало того, что без согласия, даже без ведома хозяина.
Такое вторжение в личное пространство недопустимо даже между очень близкими людьми. Даже ребенок имеет право хранить любимые игрушки, потерявшие привлекательный внешний вид. Что уж говорить о взрослом мужчине?
Вера продемонстрировала пренебрежение к личным границам Гены, к тому, что для него важно. И даже не поняла, что сделала что-то неправильное, недопустимое.
Реакция Гены была очень резкой. Он пришел в ярость, он мгновенно разочаровался в девушке, на которой еще недавно собирался жениться и, в буквальном смысле, выставил ее из своего дома и из своей жизни.
Наверное, это к лучшему, что Вера затеяла уборку с «расхламлением» до свадьбы, до того, как молодые люди связали себя общим бытом, общей собственностью, детьми. С трепетным отношением Гены к своему личному пространству и легкомысленным пренебрежением к личному пространству других людей, свойственным Вере, они бы все равно не ужились вместе.
Уважаемые читатели и подписчики.
На данном канале будут выкладываться только анонсы новых статей.
Статьи будут размещаться на новом канале.