Их подкинули в приют на наших глазах. Просто пришел мужик, вытряхнул из мешка пять маленьких пушистых комочков и спокойно ушел.
Наверное, его домашняя собака родила и он решил таким простым способом избавиться от нежеланного потомства.
Комочки начали разбегаться в разные стороны, как горошины. Мы побежали их ловить.
Они были совсем маленькие, легко умещались на ладони. Испуганные, замерзшие комочки дрожали и не понимали, где они находятся. Их слишком рано оторвали от мамы, они еще питались ее молоком и теперь одни были совсем беспомощные.
На вид им было не больше одного месяца, совсем еще малыши. Мы нашли им теплое место в доме и дали покушать.
Щенята быстро освоились, начали шустро бегать и всюду засовывать свои любопытные носы. Все пятеро были абсолютно разные по окрасу - рыжий, черный, серенький, персиковый и трехцветная девочка.
Все веселые, активные и очень шустрые. Но меня не покидало беспокойство - они были не привиты. Прививки делают щенкам, начиная с двухмесячного возраста, эти были явно меньше и прививать их было рано.
Заболели они внезапно и все одновременно - резко стали вялые, отказались от еды. Чуть позже присоединились понос и рвота. Сразу все стало понятно - энтерит.
Чтобы поставить точный диагноз, я сделала экспресс-тест на парвовирусный энтерит. Результат был положительный. Это значит, произошло то, чего мы все так боялись.
С этого момента началась борьба. Борьба за жизнь этих маленьких, когда -то веселых комочков, которые теперь лежали как тряпочки. Ежедневная, ежечасная, ежеминутная борьба с инфекцией маленьких собачьих деток.
У этих малышей совсем не было резерва, никаких жировых запасов, для них один день голодовки был равносилен смерти.
Положение усложнялось обезвоживанием - понос и рвота отнимают много сил и уносят с собой драгоценную влагу из организма. Если при этом щенок ничего не пьет, то без постоянных капельниц исход предрешен.
А теперь представьте себе щенка размером с ладошку. Представили? А теперь представьте, какого размера у него передние лапки. Представили? А теперь подумайте, какого размера на этих лапках вены.
Они больше похожи на ниточки, чем на сосуды. И мне надо в эти ниточки - сосуды поставить внутривенный катетер. Вводить растворы надо непременно в вену, это гораздо эффективнее, чем другими способами.
Провести эту процедуру я смогла только двоим из пяти. У оставшихся трех щенков вены от обезвоживания спались настолько, что катетер в них просто не помещался. Им пришлось вводить растворы подкожно.
Мы старались, как могли - утром и вечером ставили капельницы, делали уколы, разводили лечебный паштет и старались накормить голодных малышей.
Но они нечего не ели, не могли проглотить ни кусочка. Они просто таяли на наших глазах, превращались в страшные скелетики, обтянутые кожей. Спокойно смотреть на них было невозможно.
Первым умер рыжий мальчик, это случилось на третий день болезни, следом за ним, в этот же день - черный кобелек, самый крупный и активный.
Теперь, проходя мимо комнаты со щенками, я каждый раз заглядывала туда и смотрела, все ли живы. Мы продолжали лечить несчастных малышей, но создавалось ощущение, что это абсолютно бесполезно.
Как будто лекарства перестали действовать. Мы сами стали нервные, все время срывались и орали друг на друга почти без повода. Когда на твоих руках в страшных мучениях умирают ни в чем не повинные собачьи дети, то волей - неволей становишься психом.
Нервы просто не выдерживали. Щенки даже перестали пищать от болезненных уколов, они уже совсем ни на что не реагировали и как будто просили только об одном, чтобы их оставили в покое.
Третий мальчик умер на следующий день.
Остались два щеночка из пяти. Понос и рвота у них продолжались и они до сих пор ничего не ели. Как они держались, непонятно. Надежды на их выздоровление почти не было.
Шел четвертый день их болезни.
- А знаете, - говорю я, - как называется энтерит в народе? Болезнь четвертого дня. Считается, что если щенок смог продержаться четыре дня, то дальше, скорее всего, он уже не умрет.
Это значит, что если наши щенки проживут еще хотя бы один день, то у них появится шанс! Мы ухватились за эту мысль, как за спасительную соломинку.
Честно говоря, я не верю в чудеса. Но, иначе как чудом, это не назовешь. Двое щенков - палевый кобелек и трехцветная девочка, которая была самая маленькая и худенькая из всех, пережили четвертый день.
Пережили они и пятый, и шестой. Постепенно начали проявлять интерес к еде, начали смотреть по сторонам. Выздоровление шло медленно, но уверенно. Угроза смерти отступила, щенки оживали на наших глазах.
Жизнь этих двух малышей далась нам всем, работникам приюта, большой ценой. Мы были рады за них, но мы все время помнили о тех, кто умер на наших руках.
Я вполне понимаю, почему многие волонтеры выгорают, почему перестают приходить в приют. Видя мучения животных, их болезни и смерть, трудно остаться равнодушным и трудно спокойно пережить то, на что не можешь никак повлиять.
Еще мы часто вспоминали того мужика, который так легко и просто избавил себя от проблем с этими щенками, просто принеся их в мешке к приюту.
Не знаю, изменится хоть когда-нибудь хоть что-нибудь в головах у таких людей или нет. Боюсь, что нет.
Если вы смогли дочитать статью до этой строчки, будьте добры, сделайте последнее усилие - поставьте лайк и подпишитесь на канал. Огромное спасибо!