Каждое лето, пока я училась в художественной школе, мы ездили на пленэр. Ехали всегда долго или так казалось из-за ухабистых проселочных дорог. Автобус то и дело подпрыгивал на кочках, из-за чего в салоне смешивалось все в одну кучу, дети, палатки, вещь-мешки. От этой каши в автобусе стоял дикий хохот. Потом наш телячий восторг испарялся, на его месте появлялась усталость, а под конец поездки мы уже были разбитыми и несчастными детьми.
По приезду на место. с облегчением вывалившись из душного пазика, мы окунались в густой и терпкий аромат чабреца и кашки. Пока преподаватели разбивали лагерь и готовили ужин, мы бежали к озеру. Зайдя по колено в прохладную воду, умывались и наконец- то радовались природе и отсутствию родителей.
Каждое утро, иногда до рассвета, чтобы запечатлеть первые лучи солнца, мы выползали из палаток заспанные, вялые и с этюдниками расходились в разные стороны, кто к озеру, кто в лес, кто в горы. Старшие уходили компаниями или в одиночку, а младшие, как цыплята кучкуясь в сопровождении учителей. Целыми днями мы ходили- бродили по окрестностям, созерцая и запечатлевая красоты окружающей дикой природы.
Но речь не о самом пленэре, а о вечерах, проведенных вокруг костра. Может у вас такое бывало, сидишь у пяточка света, а тьма кольцом обступила. И вы вытянув руки к пламени, прирастаете к колючему бревну, а на лице такое дурацкое выражение, всем своим видом хочется показать смелость, а на самом деле страшно- жуть, аж мышцы лица парализует. Лес ледяным дыханием обдает спину, вокруг тишина гробовая только огонь потрескивает и тут кто-то заговорщицким тоном спрашивает:
- Хотите, расскажу одну страшную историю?
Вот об этом и пойдет речь.
В один из таких вечеров к нашему лагерю подошла пара мальчишек-подростков. Один рыжий, долговязый с копной нечёсаных волос, другой полный, неуклюжий увалень с чертиками в глазах. Попросились к нам присоединиться. Кое-кто сдвинулся и на бревне образовалось пустое место. Оба гостя, вальяжно рассевшись, оглядывали нас, то и дело подталкивая друг друга и хихикая под нос. После неловкой паузы, мы перекинулись с ними дежурными фазами.
И тут Рыжий спросил, прищурив глаза:
- И в лес в одиночку ходите?
Мы украдкой переглянулись, выпрямились и бравировали своими вылазками в одиночку и в лес и в горы. Увалень посмотрел на друга и вызывающе произнес:
- Ну что, Рыжий, может забубенишь сказочку на ночь глядя?
У меня по коже пробежал неприятный озноб.
- Ну не знаю- протянул в ответ тот, сплюнув смачно на землю. И в образовавшемся безмолвии у кого-то из наших сорвалось:
- Давай, лепи, Рыжий! Рыжий кокетливо помялся и окинув всех испытующим взглядом спросил, точно ли все согласны, чтобы он поведал местную легенду и добавил ехидно:
- А то смотрите, потом деточки плохо спят и в лес боятся ходить!- увалень хихикнул, а некоторые из сидящих утвердительно кивнули. Рыжий поелозил на бревне и начал:
- Когда-то в нашей деревне жила бабка Ольга, скрюченная и одинокая старуха. Жила на отшибе, ни с кем не общалась и на улицу выходила только чтобы отвести свою корову на пастбище. А корова у нее была белая, костлявая, а пузо как шар надутое. Некоторые бабку Ольгу за ведьму принимали, уж больно страшная и странная бабуля была. Так её постоянно и видели, как идёт она сгорбившись и тянет на верёвке свою белую корову, а та качается из стороны в сторону и ботало глухо стучит. В общем, после войны это случилось, хотели у бабки Ольги корову забрать, так как одной крупной скотины на ее душу много было. А бабка Ольга взяла да и ушла в лес со своей питомицей. Бабку поначалу искали, чтобы силой скотину изъять, да к ответственности призвать, но ничего не вышло. Не нашли их, не живыми ни мертвыми. Поискали- поискали да плюнули на это дело. Несколько лет прошло с момента ее исчезновения. Только изредка нет-нет да и пройдет слух, что видели, дескать, бабку Ольгу с белой коровой в лесах или слышали знакомое бряканье. Может совсем бы и позабыли все про эту бабку и корову её, как вдруг однажды начали в округе дети пропадать. Пойдёт какой-нибудь ребёнок в лес и нет его, как не бывало. И вот странность, люди стали замечать, что в тех местах, где дети пропали, по ночам меж деревьев сгорбленный силуэт движется, а за силуэтом этим белое пятно плетется, раскачиваясь под стук ботало. Сразу бабку Ольгу с пропажей детей связали. Детям строго-настрого запрещали к лесу подходить. Говорили, что ведьма детей заманивает и съедает. Что от стука копыт Белой Коровы земля расступается, дети в пропасть падают и земля снова закрывается. Пугать-то пугали, но дети все равно пропадали. И вот однажды пропал мальчик. Вышел из школы, пошёл к окраине леса толи на спор, толи просто из любопытства и как сквозь землю провалился. Искали его всей деревней. Прочесывая лес, кто-то из деревенских сделал страшную находку. Это был пионерский галстук торчащий прямо из земли. Трава была не примята и почва была не тронута, галстук торчал так, как будто над ним земля сомкнулась. Рыжий замолчал. Потом посмотрел через плечо на темные горы и тихо проговорил:
- Дети до сих пор пропадают. Так что если вдруг услышите неподалеку звук ботала, сразу бегите что есть силы. Да и по ночам не ходите, а то Белая Корова копытом стукнет по земле, она разверзнется и сгинете с лица земли.
И он опять умолк. Тут увалень толкнул рыжего в бок и кивнул в сторону, типа, пойдем.
Рыжий что-то напоследок нам сказал, но мы его уже не слушали, все как один замерли, уставившись на языки пламени. Наши гости перешептываясь ушли в темноту. Мы еще немного посидели в тишине и начали расходиться по своим палаткам. Зажмурив глаза, я лежала в спальном мешке, боясь лишний раз пошевелиться. В тишине слышалось все, дыхание ветра, шепот леса и шуршание травы под ногами бабки Ольги. Вот она, идёт в поисках заблудшего ребенка.
Засыпая, мне виделось как плывет меж деревьев полупрозрачный силуэт и за ним летит на верёвке большой белый, как туман, воздушный шар и слышится глухой жестяной стук. Тук-тук, тук, тук, тук-тук. Потом видение разверзлось и я провалилась в тревожный беспокойный сон. По лицам за завтраком можно было сразу понять, кто вчера был слушателем наших поздних гостей. Утомленные и поникшие мы неловко предлагали друг другу пойти на эскизы вместе. Нет, не из страха, ха-ха, а так, для компании.
Как сейчас помню, идёшь с этюдником, головой туда-сюда крутишь. И товарища по несчастью обманываешь, глядя прямо ему в глаза, что можно найти красивые виды здесь, рядом с лагерем и не обязательно уходить куда-то вглубь. Но вот ты уже одной ногой на подступи к лесу и вдруг за камнем видишь как ветер играет с кончиком пионерского галстука. Нет, показалось, не пионерский галстук, а тонкие лепестки мака трепещут на ветру. Или вот сидишь уже, пишешь пейзаж, отвлекся и успокоился, как ветер вдруг доносит до тебя глухой стук жестянки. Ноги- ватные, сердце замерло и голос Рыжего в голове "Беги, что есть силы!".
Последние дни я писала озеро, наш палаточный лагерь и иностранных туристов, которые расположились неподалеку. А там уже и обратно засобирались.
Дорога домой не казалась такой уж длинной и утомительной. Сердце радостно стучало на подъезде к городу. Вот он мой дом, двор со старыми друзьями, но что это за углом дома красное колышется на ветру? Фух, нет, не галстук- мак. Мак и никаких белых коров!