Сегодня к разным владетельным особам добавятся бродячий рыцарь и гувернантка. Для начала прошу вас немного напрячь воображение и представить себе молодого человека лет восемнадцати, благородной наружности, с видом гордым и независимым восседающего на изможденной кляче, о ребра которой бьется внушительного размера… признак принадлежности к дворянскому сословию… Да, да: всё примерно так и происходило, с той разницей, что на дворе стоял не XVII век, а XIV; молодого человека звали не Д’Артаньян, а Пейн де Роэ; сведений о масти клячи история не сохранила, а дорога вела не на Париж, а на Валансьен, бывший в те времена резиденцией графа Эно, Голландии и Зеландии Вильгельма I.
Ну, так вот, наш первый герой благополучно добрался до столицы, прибился к свите средней дочери графа и отправился с ней в Англию, где 24 января 1328 года Филиппа д’Эно вышла замуж за Эдуарда III. Эдуард, ставший королем в пятнадцать лет, окружение подбирал под себя. Сообразительный любознательный фламандец в Лондоне вполне пришелся ко двору, даже несмотря на то, что, в отличие от того же д’Артаньяна, никогда не грезил о военной карьере. К зрелому возрасту сэр Пейн обзавелся почетной должностью герольдмейстера Аквитании, какими-никакими деньгами, семьей, детьми и некоторыми причинами гордиться собой. Хотя бы за то, что дочерей пристроил на воспитание не абы куда, а к самой королеве, которая всегда благоволила к соотечественникам.
При дворе девицы де Роэ получили самое лучшее по тем временам образование. Старшая, названная в честь королевы Филиппой, позже вышла замуж за одного из основоположников английского литературного языка – Джеффри Чосера. А младшая – Кэтрин, стала как бы фрейлиной, а по сути – компаньонкой, камеристкой, гувернанткой в семье одного из многочисленных сыновей королевской четы – Джона Гонта.
Гонт был женат Бланке Ланкастерской, за которой получил в приданое целое герцогство, что сделало его одним из богатейших людей Англии. Династический брак внезапно оказался счастливым: эти двое на самом деле любили друг друга. Правда, недолго. Бланка не в меру добросовестно исполняла основной долг замужней знатной дамы, и в 23 года умерла, родив мужу седьмого ребенка.
Кончина герцогини Ланкастерской, бывшей, по свидетельствам современников, просто кладезью всевозможных добродетелей, искренне опечалила многих. Профессиональных нищих, лишившихся регулярных подаяний; прислугу, опасавшуюся пришествия вместо доброй госпожи какой-нибудь избалованной стервы. Джеффри Чосер, пылавший к Бланке, в лучших куртуазных традициях, возвышенной платонической любовью, с горя написал целую поэму. Ну а вдовец был до такой степени убит горем, что никак не мог обойтись без помощи психотерапевта.
С этой задачей блестяще справилась Кэтрин, у которой имелся большой опыт вытирания чужих слез и соплей. Правда, муж у нее тоже имелся – Хью Суинфорд. Очень удобный муж – ну просто мечта любой женщины, слепоглухонемой капитан дальнего плавания. Шла столетняя война, и хрестоматийный солдафон сэр Хью дома почти не появлялся, увлеченно помогая Черному Принцу жечь французские деревни, а обозные маркитантки с трактирными служанками были для него в сто раз милей и краше утонченных дамочек вроде собственной супруги. Немного помаячив декоративной фигурой на заднем плане, этот достойный джентльмен очень своевременно то ли геройски пал в бою, то ли умер от чумы.
В последующие несколько лет Кэтрин и окончательно утешившийся в ее объятиях Джон Гонт произвели на свет трех мальчиков и девочку. Но романтические чувства – это одно, а политические амбиции – совсем другое. Плох тот принц, который не мечтает о короне, а у четвертого сына шансы стать королем в своем отечестве стремятся к нулю. Джон решил снова жениться… на старшей дочери уже знакомого нам Педру I Жестокого и его тайной жены Марии де Падильи – Констанции, чтобы вместе с ее рукой получить права на Кастильский трон.
К сожалению, высокий титул, сразу после свадьбы присвоенный Гонтом, был всего лишь бутафорией, потому что Кастильский трон вакантным не являлся. Его прочно занимал Энрике II Трастамаре. И не для того он в поте лица отнимал корону у беспутного родителя принцессы Констансы, чтобы запросто уступить ее какому-то левому заморскому претенденту. Таким образом, для реализации формальных претензий требовалось реальное вооруженное вторжение, которое пришлось отложить ни много, ни мало на пятнадцать лет, ибо дела и без того требовали присутствия герцога Ланкастерского сразу в двух местах – дома и на оккупированных англичанами французских территориях.
В 1381 году августейшие родственники Джона, до поры до времени добросовестно закрывавшие глаза на его связь с гувернанткой, внезапно вспомнили о королевском престиже и возмутились открытым предпочтением, которое принц проявлял по отношению к любовнице. Кэтрин вежливо указали на дверь, предоставив в порядке компенсации за моральный ущерб парочку поместий в Ноттингемшире и пенсию в размере 200 фунтов в год.
По ходу выяснилось, что редкая легкость характера была фамильной чертой всех де Роэ. Вместо того чтобы предаваться унынию и лелеять обиды, вдовствующая леди Суинфорд без всякого скандала удалилась в деревню, где спокойно занялась хозяйством. Причем настолько эффективно, что через пятилетку смогла без особого для себя ущерба выделить Гонту средства на финансирование военной экспедиции в Кастилию.
Снарядив на деньги любовницы двадцатитысячную армию, Джон в 1386 году высадился на Пиренейском полуострове. Увы… Его тезка (сын Энрике Трастамаре) Хуан I, чьи надежды присоединить Поргугалию годом ранее (не без участия, кстати, 600 английских лучников) бесславно погибли в битве при Алжубаротте, удержать на своей голове собственную корону оказался вполне в состоянии. А недостаток продовольствия и эпидемия дизентерии в английской армии ему в этом изрядно помогли. Герцог Ланкастерский был вынужден пойти на переговоры, и не сказать, чтоб не поимел с этого никакого профита. Короны Кастилии он, конечно, не получил, зато сумел передать ее потомкам: по итогам мирного соглашения единственная дочь Гонта от принцессы Констансы, названная Екатериной (в честь сами знаете кого), вышла замуж за своего двоюродного брата – Энрике III.
А сейчас призываю вас запастись терпением, мои снисходительные читатели. Я полезу в родословные дебри. Не под влиянием приступа немотивированной жестокости, а на всякий случай. Вдруг кто-то и впрямь думает, что к концу XV столетия последним представителем линии Ланкастеров и единственным наследником их династических претензий был Генри Тюдор. Ничего подобного. Потомки Джона Гонта правили Кастилией, Португалией, Бургундией, Шотландией, и каждый из них в любой момент, будь на то его горячее желание (подкрепленное достаточной военной мощью) мог с полным правом громогласно заявить: «А ну, подавайте сюда мое законное наследство! (желательно, конечно, скипетр и державу, но в порядке исключения так и быть, возьму отступные)». Кроме того, сведения о потомстве собственно Джона Гонта и Кэтрин Суинфорд нам тоже пригодятся.
Ну, так вот… Старшая дочь Джона от Бланки Ланкастерской – Филиппа стала женой Португальского короля Жуана I. Из девяти детей этой пары до зрелого возраста дожили шестеро, в том числе король Дуарте (то есть Эдуард) I; знаменитый принц Энрике, прозванный Мореплавателем, хотя сам не участвовал ни в одной заморской экспедиции; а также Изабелла, в замужестве герцогиня Бургундская – мать Карла Смелого.
В 1394 умерла Констанса Кастильская. После этого Гонт развил бурную деятельность, и узаконил не только отношения с Кэтрин Суинфорд, которая всё это время жила себе в деревне и не отсвечивала, но и всех детей от нее. Сначала соответствующую буллу издал папа Бонифаций IX, а еще через год Бофортов легитимизировал английский парламент. Племянник Джона – Ричард II не забыл включить оговорку «без права наследования трона», которую девяносто лет спустя открыто проигнорировал праправнук герцога и гувернантки – Генрих Тюдор.
Младший ребенок и единственная дочь Джона и Кэтрин – Джоанна, от двух браков родила шестнадцать детей. Среди ее потомков три короля из династии Йорков: Эдуард IV, Ричард III и Эдуард V; талантливый стратег и знатный (во всех смыслах) интриган Ричард Невилл по прозвищу «Делатель королей»; две королевы-консорта – Анна Невилл и Елизавета Йоркская, а через Елизавету – все последующие короли Англии, включая нашу с вами современницу.
Генри Бофорт, несмотря на то, что был не младшим, а средним сыном, избрал духовную карьеру: в двадцать четыре года стал епископом, а в пятьдесят два – кардиналом. Как английский патриот, активно подталкивал процесс над Жанной д’Арк, присутствовал при допросах и казни, лично распорядился выбросить пепел в Сену, но формально остался к злодеянию непричастным, поскольку инквизиционный суд для придания ему законности был представлен исключительно французами. Кстати, с кардиналом Генри нам еще предстоит встретиться при дворе молодого Генриха VI.
Старший сын и, соответственно, глава династии Бофортов – тезка своего отца Джон, 1-й граф Сомерсет женился на Маргарет Холланд – дочери Томаса Холланда, который, в свою очередь, был сыном Джоан Кентской от первого брака и единоутробным братом короля Ричарда II.
Примерно в 1420 году дочь Сомерсета – Джоан правящие родственники, у которых в наличии не оказалось других живых незамужних дочерей или сестер, познакомили с Яковом (то есть Джеймсом) I Шотландским, который жил при английском дворе… фактически пленником. Прекрасно осознавая, что этот брак – цена свободы, король принял самое мудрое решение из всех возможных. Он постарался заставить себя полюбить невесту, и настолько в этом преуспел, что даже посвятил ей целую поэму в надежде поскорей жениться и унести ноги из этой не в меру гостеприимной страны. Не прошло и пятилетки, как ему это удалось. В браке Джоан родила восемь детей, в том числе будущего короля Шотландии – Джеймса II.
Следующего графа Сомерсета – тоже Джона, пожаловали титулом герцога, и это был единственный светлый момент во всей его жизни. Потому что этот человек родился воистину под несчастливой звездой. Он неудачно воевал во Франции; не сделал придворной карьеры; женился без любви только ради того, чтобы обзавестись наследником, на вдове с семью детьми, которая мало того, что сама не испытывала к нему никаких чувств, так еще и не принадлежала к высшей аристократии. Вдобавок ко всему родившийся в 1443 году долгожданный наследник оказался девочкой. Но не бывает так, чтобы человеку совсем ничего не удавалось. Герцог очень хорошо умел расстраиваться, и через год почувствовал себя достаточно несчастным, чтобы добровольно расстаться с жизнью.
Маргарет Бофорт, графиня Ричмонда и Дерби, кроме земельных владений, обеспечивающих неплохой доход, от покойного отца унаследовала депрессивный характер. Но суицид этой женщине не грозил – для этого она была слишком набожна. Замуж Маргарет выходила четырежды, но ребенок у нее родился только один – Генрих (от второго супруга Эдмунда Тюдора). И вот тут у нее появилась навязчивая идея, а вместе с ней – активная жизненная позиция. Маргарет, по вполне понятной причине испытывавшая ненависть к Йоркам, раз и навсегда решила для себя, что единственный достойный претендент на трон – ее единственный сын. Не вполне полагаясь на животворящую силу молитвы, графиня в течение большей части взрослой жизни без устали интриговала в его пользу, и неожиданно ее самоотверженные усилия увенчались оглушительным успехом…
И в заключение, дабы окончательно не заплутать в этих зарослях, династическая схема вам в помощь.
***
❤️ Если вам нравятся мои истории, будьте зайками, поддержите рублём
Пусть вас не остановит небольшой размер помощи, для меня приятен каждый перевод, даже 100 ₽ мотивируют писать дальше, писать для вас!
Карта Сбербанка: 4276 7218 9884 2844.
***
Все истории можно прочитать в: