22 глава романа "Башкирский девственник"
Вспоминая школу, можно привести массу каких-то эпизодов, или примеров жизни, назвать имена, бывшие рядом, в этом есть своя прелесть сама по себе, даже не стоит упоминать Набокова, но, верно, такова особенность моей памяти, что я ничего не помню предметно.
Вдруг на этом месте я припомню небо, какое оно было летом восьмидесятого, то я не смогу сказать вам об этом, это ушло, не оставив своей оболочки во мне.
Гораздо интереснее, и я это помню до сих пор, мое отношение к некоторым учителям, их было четверо, называть их имена не имеет смысла, или это не суть важно для меня. Итак, представьте себе, что вы школьник и любите своего учителя, неважно какого он пола, в данном случае это три женщины и один мужчина, вы ищите с ними встречи, разговариваете по душам, открываете свою точку зрения и проч. и проч.
Но это пошла лирика, назовем это так, я же хотел сказать, что имел очень хорошие отношения с двумя из четырех, а с остальными так себе, прохладные, то есть, и вот результат на сегодняшний день последние два учителя питают ко мне какой-то интерес, когда мы встречаемся, у нас есть о чем поговорить и проч.
А что касается первых двух, то, должно быть, душа не может вынести тоску любви к учителям, как я называю подобное состояние.
Но и это в общем-то лирика, более конкретен и показателен факт, который я хотел привести: Иосиф Давидович Гальперин, о котором я уже писал, обеспокоенный моей жизнью в Москве, а я теперь живу в Москве, дал мне телефон одного журналиста, который мог бы пристроить меня к делу.
Я звоню, как можно вежливее обращаюсь к человеку, который мне говорите: "Айдар, давай будем на ты". - Да! сказал я сам себе и как-то не сразу положил телефонную трубку.
3.1.91