В прокат выходит новый фильм знаменитого иранца Асгара Фархади «Лабиринты прошлого», снятый в Испании с Пенелопой Крус и Хавьером Бардемом в главных ролях. По большому счету смысл этого гибрида мыльной оперы с триллером заключается в том и только в том, что иранский режиссер снял испанский — или, как ему кажется, испанский — фильм.
Хорошая новость, которую несет фильм Фархади,— что дважды увенчанный «Оскарами» за фильмы «Развод Надера и Симин» (2011) и «Коммивояжер» (2016) режиссер выбрал как стартовую площадку для решительного отрыва от национальных корней не Голливуд, а Европу. Почему именно Испанию, а не Францию или Италию, духу авторского кинематографа которых он, безусловно, был близок,— вопрос интересный, но не принципиальный. Раньше режиссеры с таким бэкграундом стремились на «фабрику грез», где бесповоротно теряли и авторскую индивидуальность, и национальную идентичность.
Плохая же новость состоит в том, что, как доказал Фархади, потерять что индивидуальность, что идентичность в Европе можно с тем же успехом, что и в Голливуде. Возможно, что даже и с большим успехом. При всей обезличенности производственной линейки Голливуда режиссеры-гастарбайтеры владеют хотя бы английским языком. Да и в обезличенности есть свой сакральный смысл: Голливуд говорит на эсперанто, новобранцу незачем проникаться американским духом. Фархади же пришлось — и этим как-то особенно гордятся пресс-релизы — нанимать армию переводчиков, чтобы донести до актеров смысл того, чем они занимаются перед камерами. Притом что сам режиссер замахнулся именно что на испанское кино об испанских страстях.
Ролевой моделью, однако же, для Фархади служит не какой-нибудь Бунюэль или Саура, а итальянец Антониони. Точнее, Фархади снова, как и в своем фильме «История Элли» (2009), ориентируется на «Приключение» (1960). И там и здесь исчезновение персонажа — повод не только и не столько для расследования, сколько для переоценки отношений между теми героями, кому исчезнуть не довелось. Потеряшка незримо присутствует среди них, вытаскивает за ногу из шкафов интимные скелеты, кого-то отягощает чувством метафизической вины, кого-то, напротив, освобождает от химеры по имени совесть.
В данном случае потеряшка — 16-летняя Ирен, похищенная то ли изощренными профессионалами, то ли наглыми любителями со свадьбы тети Беа (Барбара Ленни) и жовиального Пако (Хавьер Бардем) с брюшком и грустинкой во взоре. Пако — бывшая и неизбывная любовь Лауры (Пенелопа Крус), мамы Ирен, те же 16 лет назад вышедшей за аргентинца Алехандро (Рикардо Дарин). Вообще, эта семья столь многочисленна, что разбираться в ее конструкции приходится параллельно с осмыслением детективной интриги. Сестры и то ли братья, то ли не братья, дети, племянники и племянницы сливаются на экране в пестрый, то голосящий, то куролесящий клубок. И отвечать на вопрос, какую роль в истории играет условный Фернандо, приходится одновременно с вопросом, а кем, черт возьми, он приходится остальным фигурантам.
Полную версию читайте в материле Ъ.