Я много слышал о Тбилиси и многого от него ожидаю. И он не подводит. Он очаровывает с первых минут. Вместо того, чтобы следить за дорогой, я кручу во все стороны головой. Выискиваю взглядом современную архитектуру. Бросается в глаза её качество. Ведь у нас как? У нас застройщик и инвестор думают только о квадратных метрах: как их построить больше и дешевле, а продать дороже. В современных тбилисских зданиях во главе угла, очевидно, стоит качество архитектуры.
Ночной Тбилиси ослепляет огнями и оглушает громким гомоном. Длинный форд неуверенно петляет по узким улочкам, не всегда с первого раза вписываясь в повороты. Букинг выдал нам фантастический вариант жилья. Высокий старый дом недалеко от центра, у подножья горы Мцаминды. Открытый двор-колодец с увитой виноградом лестницей, по которой мы поднимаемся на последний этаж. Высокие потолки комнат. Камин в гостиной. Балкон, на котором мы будем сидеть, пить вино, есть сулугуни и смотреть на ночные огни столицы. А если свеситься вниз, увидишь патриархальный грузинский дворик, с лесенками и верандами, с развешенным на верёвках бельём, со своей какой-то очень уютной жизнью.
В Тбилиси тебя накрывает ощущением свободы. Тебя захватывает водоворот жизни. Стоит в нерешительности остановиться, к тебе подходят люди и предлагают помощь. На перекрёстках дежурят полицейские красавцы — Ford Taurus Interceptor. Рядом стоят серьёзные ребята, тоже полицейские: подтянутые, в красивой форме, доброжелательные и внимательные. Здесь в самом центре, на самой, очевидно, дорогой земле, рядом с роскошными зданиями стоят полуразвалившиеся халабуды, и их никто не пускает под нож.
Площадь Свободы, мост Мира, парк Рике – откуда я знаю эти названия?
Из парка Рике стеклянная кабинка фуникулёра возносит нас над городом. Внизу остаётся коричневая Кура. Вон лежат футуристичные трубы культурного центра авторства Массимилиано Фуксаса – звезды мировой архитектуры. Внизу разложен пазл из оранжевых черепичных крыш и шатров многочисленных соборов.
Стеклянная кабинка доставляет нас к крепости Нарикала. О, за те пять минут, что мы поднимались, цены успели вырасти: бутылка холодной воды стоит уже два лари, вместо одного лари внизу. Пешочком мы спускаемся к площади Вахтанга Горгасали.
Мы бродим под палящим солнцем по кривым переулкам, они ныряют вправо, влево, вниз, вверх. Чаще всего, почему-то, вверх. Утомлённые зноем мы добредаем, наконец, до Винного подъёма и находящегося здесь не то кафе, не то магазина: здесь сначала дают попробовать, какое вино ты желаешь пить, а затем уже подают выбранное. Закуски не было, хозяйка Майа нарезала нам немного сыра из собственных запасов. Именно здесь началось тяжелейшее тбилисское рубилово.
Дальше мы прорывались из ресторана в ресторан. Одолели тяжелейший спецучасток до блошиного рынка. Он стал находкой и искушением для женщин и детей. Пилоты валились с ног от усталости.
С заходом солнца жизнь здесь только ускоряется: машины запруживают улицы; загораются огни лавочек, магазинчиков, забегаловок, кафешек; сверкают вывески, цифры курса валют на обменных пунктах; музыканты играют на инструментах и поют; люди за столиками курят кальяны и пьют вино.
На время, прости Господи, мундиаля, Москва, как мне кажется, чем-то стала немного напоминать Тбилиси.
Вообще, не много столичных или близких к этому городов я видел — Прагу, Хельсинки, Окленд, краем глаза Варшаву. Тбилиси стал для меня самым близким, самым понятным.
Конечно, мы толком не посмотрели город. Много ли можно увидеть за сутки? Но мы обязательно вернёмся туда. Целенаправленно. Мы снова зайдём к Майе, снова будем просто бродить по городским лабиринтам, присаживаться за столики кафе, потягивать ркацетели, слушать уличных исполнителей, разговаривать с людьми. Пока же мы продолжаем свой галоп.
Галопом доскакиваем до Боржоми. Боржоми – сплошной туристический аттракцион. Здесь реки людей, груды сувениров, лотки с мороженым, соками и водами. Здесь толчея у источников. Одним словом, не наш формат. Поставив галочку в графе «посмотрели Боржоми», мы спешно покидаем это туристическое гнездо.
Крепость Рабат в Ахалцихе мы оставляем на следующий день. Сейчас мы уходим на юго-восток, к пещерному городу Вардзия. Здесь меняются цвета. Серо-зелёный начинает разбавляться цветами более яркими. Окружающий пейзаж начинает отдалённо напоминать Чуйский тракт. Я люблю яркое. Мой глаз скучает от монотонности цветов. На подъезде к Вардзии в складках гор мы видим останки крепости Тмогви. А потом справа возникает эта стена, изъеденная пещерами, как песчаный высокий берег бывает усеян чёрными точками ласточкиных гнёзд.
Природа не даёт нам понаслаждаться видом со смотровой площадки с другого берега Куры. "Брысь в машины!" – рявкает она и обрушивает на крыши и лобовые стёкла мощные струи дождя и крупного града.
Тык-мык, тык-мык – мыкаемся мы по окрестностям в поисках места для лагеря. Хозяин небольшого кафе, Гела, зазывает нас. Мы загоняем машины за ограду. Электричества нет – град повредил линию. А раз нет электричества, не будет и хинкали – электрическая мясорубка отказывается работать. Зато, будет шашлык, вино, салаты и свечи на столе. Будут долгие разговоры с Гелой: о жизни, о дружбе, об истории, о прощении. И хоть вино и лилось тогда реками, я надолго запомню этот вечер.
А утром мы лазали по пещерному монастырскому комплексу. Нет, конечно, не бездумно «лазали», а культурно, в составе организованной группы из шести человек, ходили за экскурсоводом и внимали его рассказам. Здесь могла бы быть длинная выкопировка из статьи в Википедии, но, наверное, она была бы лишней.
Туда надо просто ехать: не смущаясь толп туристов, бродить по этим древним скальным туннелям, залам и каморкам; пытаться представить набег турков и разорение, возможно, ужас монахов, запертых в зале и подожжённых; восхищаться трудолюбием и выносливостью людей, построивших это замысловатое сооружение; удивиться, что почитаемые грузинами царица Тамара и Шота Руставели не только жили в одну эпоху, не только были знакомы, но и состояли в романтической связи. Немного чувствительности и воображения, и перед вашими глазами оживут события XII-XIII веков.
Короче, Вардзия – это бомба.
