Пост, конечно, с не самой очевидной логической цепочкой. Но, надеюсь, зацените.
Следующий ниже текст адресован, прежде всего, жалующимся на свою брачную жизнь людям. А также тем, кто впадает в истерику от того, что ее (реже - его) свадьба получилась далекой от воображаемого идеала. Впрочем, думаю, что и остальным фанатам исторического копания в нижнем белье и семейных дрязгах, а равно и любителям разухабистых торжеств будет интересен.
Итак, если вы, дорогие мои, зададитесь целью создать рейтинг самых неудачных бракосочетаний в мировой истории, не забудьте включить туда и этот эпизод родом из Испании. Что называется, must have. Ну, или аутентичнее будет сказать – debe tener.
Главные действующие лица: Бланка, инфанта Наварры, 20 лет от роду и будущий престолосиделец Кастилии – Энрике, 15-летней выдержки. Место действия – город Вальядолид. Дата – 1440 год.
Вот, ей богу, полностью полагаться во всем на родственников в делах организации свадьбы чревато. Но аристократичные особы об этом мало задумывались. Да и не их это ума дело — перечить, когда старшие говорят. Хотя и 20, и 15 лет по тем временам – уже весьма приличный возраст. Но да ладно.
Начали по традиции. В связи с приездом невесты и ее августейшей мадре, был организован рыцарский турнир. Его распорядитель, мажордом Руй Диас де Мендоса, судя по всему, был поклонником традиционных дотракийских свадеб. Он, возьми да замени стандартные турнирные копья (что ломались быстро и чаще безвредно для участников) на боевые. Шутник эдакий. Так что вместо приличного выбивания с коня-падения-валяния молодая Бланка лицезрела эпичное кровавое месиво. К примеру, одному участнику копье, пробив забрало, вошло в мозг, как нож в масло. Рыцарь тотчас отбросил шпоры. Другой наездник лишился руки. А графа де Кастро унесли жутко орущим от боли с наконечником копья в животе. К тому времени, когда руки утратил брат адмирала Кастилии, невесте стало совсем не по себе (ишь, нежная какая). Засим отец жениха, король Хуан II, был вынужден закрыть турнир.
Но все было бы слишком просто, если бы сюрпризы в тот день закончились. Пока испанские губошлепы наслаждались увечьями аристократов (странно, что никто не сказал «баста» раньше), некий Санчо де Рейносо решил, что это очень удобный случай, чтобы заняться своими семейными делами. А именно — свести счеты со своим отчимом, похитив его со свадьбы, в надежде на солидный выкуп. Король, будучи то ли троллем 99 уровня, то ли человеком с развитым рассеянным склерозом, решил, что никто лучше не справится с освобождением пленника, чем жених. То бишь — его сын.
Энрике был не склонен перечить отцу (ну еще бы, такой отец мог и на турнирное поле послать), облачившись в доспехи, поскакал к замку Санчо. Скакал он так, скакал, но когда доехал, ворота закрыли перед самым его носом. Принц опешил, да принялся брать замок голосом. Восклицая: «Именем короля, отворите ворота!» и потрясая мечом. В ответ на такое эксклюзивное приглашение хозяин замка, ненадолго свесившись с крепостной стены, продемонстрировал отличное владение бранным кастильским в адрес прибывшего.
Поняв, что магия слов ему не дается, Энрике, понурый, вернулся на свадьбу. Вместо него Хуан, повздыхав в стиле «Вот ведь поколение п…расов растет, на кого страну оставить – непонятно», послал более опытного переговорщика, давшего Санчо гарантии полного королевского прощения в случае, если тот освободит пленника. На это Санчо согласился, после чего был сразу же был закован в кандалы и пока шли последние приготовления к торжествам, обезглавлен на главной площади Вальядолида к еще одной радости молодых.
Дальше тоже было не без веселья. К турниру-бойне и публичному отрубанию головы прибавился мор гостей. Рыцари, придворные, святые отцы отходили в лучший мир так неожиданно, что поползли слухи о массовом отравлении. Свадьба плавно перетекла в похороны. Празднества отменили, народ переоделся в черное. Но ведь гости-то собрались, музыку заказали. И бракосочетание все же провели, максимально сократив церемонию в дань хоть какого-то уважения к павшим. Что характерно, для такого случая жених согласился вымыться, что, согласитесь, тогда не сказать, чтоб каждый день было.
После свадебной службы, больше напоминавшей панихиду собравшиеся, наконец, сели за столы. Но и тут не обошлось без эпик-фейлов. Новобрачный был убежденным трезвенником, а его папаша - веганом. Посему веселья для них было мало: один мрачно пил воду, а другой пожевывал какую-то зелень с видом грустной коровы.
Ну, вроде застолье проехали. Перешли к самому веселому: отправке молодых в спальню на брачное ложе. Тут уж, казалось бы, можно наконец расслабиться. Но нет. У спальни новобрачных поставили пару герольдов с трубами. И повелели дудеть, когда будет вынесена простынь с пятнами крови – доказательством невинности невесты. В самой спальне тоже все по протоколу: три нотариуса со стажем. Ну а что, мало ли невеста просто палец порежет. Нееет, должны быть официальные свидетели совокупления, факт которого требовалось подтвердить хотя бы по характерным звукам.
Фрейлины принцессы помогли Бланке раздеться и лечь на кровать, а затем вышли. Пришел Энрике и нервно задернул окружавший постель полог. Нотариусы приготовили перья и навострили уши. Проходили минуты, часы. Представляете разочарование профессиональных свидетелей, рассчитывающих на зрелище. Так нет же. Было холодно, темно и подозрительно тихо. Казалось, на брачном ложе ничего не происходило. Перед дверями спальни нетерпеливо расхаживал король. А молодожены давно спали. Утром нотариусы записали: «Инфанта осталась такой же девственной, как при рождении». Энрике не оправдал доверия и получил прозвище Бессильный.
Итак, первая ночь молодых супругов окончилась… не слишком удачно. Но это было время сурового патриархата. Поэтому в произошедшем, естественно, обвинили Бланку и брак расторгли. Ибо нефиг самой девственности не лишаться. Однако, последовавшее за этим обследование принца немецким медиком Хиеронимусом Мюнцером из Падуанского университета, выявило дефект детородного органа Энрике, напрочь лишавший его возможности вести половую жизнь. Но все же королевская семья не собиралась сдаваться и оглашать неутешительное заключение медика. Напротив, был пущен слух, что Энрике вовсю погряз в разврате и меняет любовниц как перчатки. Обеспечив сыну такую репутацию, отец подыскал ему новую жену – португальскую принцессу Иоанну, которая вряд ли согласилась бы на брак с импотентом. Увы, она попала в ту же ловушку, что и Бланка. Конечно, молодоженам пытались помочь. Мюнцер даже изобрел золотую трубочку, предназначенную для переноса королевского семени в лоно и далее в утробу Иоанны. Помогла ли она? Вопрос риторический.
Королева все-таки забеременела и родила дочь, которую за глаза прозвали Бельтранеха в честь графа Бельтрана де Ледесма, обер-гофмейетсра двора, в отцовстве которого никто не сомневался. Попытка объявить ее наследницей престола привела к гражданской войне, а после смерти Энрике IV в 1474 г. – к войне Кастилии с Португалией. Но в конце концов трон достался сестре слабосильного короля Изабелле. Кто знает, если бы не его импотенция, возможно, Колумб не поплыл бы в свои экспедиции (все-таки Изабелла его активно спонсировала).