Американская актриса Анна Фэрис прославилась благодаря своей роли в цикле «Очень страшное кино», а также участием в фильмах «Трудности перевода», «Мальчикам это нравится», «Большая жратва», «Моя супер-бывшая», «Диктатор» и «Даю год». Сейчас она играет главную роль в широко известном ситкоме «Мамаша» и её героиню зовут Кристи Планкетт. Читаем интервью – эксклюзивно для YES!
- Чем тебя привлекла роль Кристи в «Мамаше»?
- Это была не та роль, которую я активно искала. У меня родился ребёнок, и когда ему было пять-шесть месяцев, я не знала, чем хочу заниматься дальше. Я снималась в фильме, производство которого шло очень медленно, и я задумалась: «Над какими проектами мне бы хотелось работать?». В это время карьера моего мужа (Крис Пратт, бывший муж, пара объявила о разводе в 2017-м – прим. ред.) взлетела вверх, и я поняла, что больше мне не придется переживать из-за ипотеки. Затем роль Кристи буквально приземлилась в мои руки, и мне она показалась идеальной по многим причинам. Сериал снимают в Лос-Анджелесе и так как в нём используется многокамерная съемка, процесс выходит не таким изматывающим, как при работе с одной камерой. Но самая важная причина была в том, что этот персонаж самый сложный и многогранный из всех, что я играла. Я могла наконец размять ноги. Также мне близка дерзкая комедия, которая так энергично берется за проблемы, которые ни одна другая комедия не затрагивала. Мне понравился такой вызов, как выступление вживую перед аудиторией.
- И тебе удалось поработать с удивительной Эллисон Дженни…
- Да, я оказалась в команде первой, а вскоре Эллисон присоединилась к нам. Я была очень взволнована, она потрясающая актриса. Мне нравится динамика «мать-дочь», здесь столько нюансов, которые можно раскопать. Такие отношения не часто оказываются на переднем плане в сериалах и фильмах – и это удивительно. Мне кажется, что каждая мать и дочь может понять пассивную агрессию и смену ролей в их отношениях. Иногда Кристи – мать Бонни, а иногда Бонни – мать Кристи. Я люблю наше шоу за все эти вещи.
- Рискованный выбор сюжета не типичен для ситкомов. Как это тебе преподнес Чак Лорри?
- Чак ничего мне не говорит. Сначала любопытная часть меня хотела узнать, что произойдет и где мы видим своих персонажей в будущем. Я думаю это был потрясающий ход с его стороны – не говорить актерам, к чему все идёт, потому что в реальной жизни так не бывает. Поэтому нам не нужно всё знать. Да и моя голова просто бы взорвалась, если бы я знала слишком много, потому что съемочный процесс настолько интенсивный, что мне легче проживать каждый день по отдельности. Однако мне это нравится. Мне кажется, что часть такой любви Чака к нашему шоу (хоть я и не хочу говорить за него) состоит в том, что у него есть возможность говорить очень важные, красивые и понятные всем вещи в том формате, в котором он гениален, и это здорово. Я каждый раз удивляюсь, например, когда во время прогулки по супермаркету кто-нибудь подходит ко мне и рассказывает об их пагубных зависимостях, или раке груди, или усыновлении и т.д. Мне нравится, что я могу так затронуть жизни людей. «Очень страшное кино» такого не делало! Работа наших блестящих сценаристов не проста, и я чувствую, что играю роль важного для людей персонажа.
- Что вы думаете о живой аудитории – она пугает, заставляет понервничать или же наоборот?
- Всё вместе. Это и ужасает, и стоит того. Ты чувствуешь эту волнительную дрожь, когда выступаешь перед живой аудиторией, чувствуешь немедленное удовлетворение, когда люди смеются над неожиданными для тебя вещами, или же когда не смеются. В отличие от театральной аудитории, зрители на телевидении такие великодушные. Они правда рады быть там, они обожают, когда ты ошибаешься; они просто принимают ситуацию как она есть. Было удивительно наблюдать, как шоу начиналось с пилотного эпизода, где зрители были очень милыми, но у них еще не было привязанности к сериалу, и они думали: «Что это вообще за шоу?» И теперь мы здесь, у нас есть свои фанаты. Наши зрители в восторге, мы чувствуем совсем другую энергию, исходящую от них. Но это все равно пугает. Я думаю, так будет всегда, но это замечательно и стоит того.
- Можешь выбрать любимую шутку или момент из первого сезона?
- Их так много! Любая сцена с Эллисон, на самом деле. У Кристи было столько потрясающих приключений. Я обожаю сюжетную линию с Джастином Лонгом, также я люблю любовную историю с Ником Зано. Работать с Кевином Поллаком было потрясающе. Кристи в первом сезоне пережила столько волнующих событий, и играть персонажа, находящегося в таком хорошем настроении, мне очень понравилось. Последний эпизод начинается с того, что я и Эллисон едем в машине, я обожаю свой диалог в этой сцене. Люблю такие моменты.
- Какой твой любимый эпизод?
- Наверное, мой любимый эпизод – это первая серия, где появляется Кевин Поллак. Наши сценаристы очень крутые, благодаря им у нас нет таких бессмысленных эпизодов, где, к примеру, монетки застревают в стиральной машине, и персонажи не знают, что с этим делать. В сериале происходят очень значимые, осмысленные вещи. В каждой серии есть большие точки для развития сюжета. Эпизод, о котором я сейчас вспомнила, начинается с того, что Бонни узнает, что диван, на котором она спала в квартире Кристи, на самом деле раздвигается во всю длину. Кристи не говорила ей об этом, потому что не хотела, чтобы Бонни окончательно переехала к ней. Затем Кристи находит кучу денег в сумке Бонни и девушки решают, что больше лжи в их отношениях быть не должно. В конце концов Кристи узнает, что Кевин её отец. Люблю шоу за такие моменты. В каждой серии происходит столько всего. Мне это напоминает очень хорошую музыкальную композицию, из которой ленивый артист составил бы еще восемь отдельных песен.
- Часто говорят, что играть в комедии сложнее, чем в драме…
- Я считаю, что комедия сложнее. Она включает в себя несколько особенностей. Может быть это просто я готовый на всё человек – возьмусь за любое дело. Особенно когда дело касается исполнения трюков, например, падения. Это не такая простая вещь, как всем кажется – после них на теле остается куча синяков и боль во всем теле. Этот элемент – часть особенных деталей комедии. Также мне кажется, что честность персонажа – один из ключевых моментов. Я подхожу к комедии и драме одинаково. Я не склонна судить персонажа и не боюсь потерять тщеславие. Поэтому так важно чувствовать себя комфортно зная, что весь мир может подумать, будто ты глупа также, как и твой персонаж. Тебе нужно смириться с этим. Есть большая вероятность, что так и случится и тебе остается только забрать свою зарплату и пойти домой.
- Кого или что ты находишь забавным?
- Это простой вопрос. Мой муж (бывший муж, Крис Пратт - прим.ред.) и я в начале своих карьер играли довольно простых, глупых персонажей. Я приходила домой, включала «Золотых девочек» и восхищалась Бетти Уйат. Именно она стала воплощением идеи о том, что ничего страшного не произойдет, если мир подумает, что ты – это твой персонаж в реальной жизни. И на этом не стыдно зарабатывать деньги, я восхищаюсь таким подходом к роли. Я люблю Голди Хоун, особенно её роль в фильме «За бортом», могу смотреть его вечно. Она играет безумную женщину, но одновременно она может быть очень нежной и тихой. Она уверена, что камера уловит такие нюансы, несмотря на то, что она играет очень прямолинейного, громогласного персонажа, к которому ты не чувствовал никакой эмоциональной привязанности вначале. Мне кажется, это по-настоящему чудесное умение.